Иоанн Грозный (СИ)

         Подвигатель мятежа на Глинских протоирей Феодор заключился в монастыре, но дело его жило: лишенный царем знатного сана конюшего Михайло Глинский  бежал неудачно в Литву. На дороге его с другом схватил Петр Шуйский. Беглецы вынуждены были вернуться в Москву, клянясь, что ехали

 на богомолье в Оковец. Царь смягчился поверить. Буйствуя в гневе, он, очарованный Анастасией, он споро утишался прощать.

         Сильвестр и Адашев упорядочили государство, породив множество завистников. На утвержденье царю подали они новый Судебник, давно не пересматривавшийся. Утвержденный Земским собором, сей Судебник стал второй Русской Правдой, заменившей ветхую.  В другой год подписали уставы церковные, созвав  собор протоиерейский. В ста главах порядки изложили.

         В четыре похода Сильвестр и Адашев подвигли царя покорить царство Казанское, волжской торговле препятствовавшее, набегам черемисы потакавшее. Тут занемог государь сильною горячкою. Лежал на одре, пальцем пошевелить не сподабливался,  слова не выговаривал, ежечасно ожидал смерти и одновременно разбирал  каждое слово препиравшихся у постели своих присных, деливших царство. Успел продиктовать завещание: приказывал присягать новорожденному младенцу Дмитрию. Ближняя родня и бояре сомневались. Желали передать власть не от отца к сыну, а от брата к брату, по-стародавнему. Конечно же не природному дурачку Юрию, а Владимиру Андреевичу. Де  отдадимся  двоюродному брату зрелому. Обещал ли тот или только рассчитывали, глядь,  свершилось: Владимир Андреевич отказался присягать Дмитрию. Его поддержали многие, никто не чаял государева выздоровления.

         Владимир Андреевич, честолюбивая мать его Ефросинья привечали не склонявшихся предсмертной воле Иоанновой, открыли несогласным дом для сходок. Ища опоры, скудным людям не жалели монеты, соблазняли богатых обещаниями.  Милостью Иоанна приближенный Сильвестр неблагодарно дерзил за Владимира Андреевича: «Кто дерзает удалять брата от брата и злословить невинного, желающего лить слезы над болящим?»

         Государю полегчало. То был признак выздоровления или скорой смерти. К одру созвали вельмож. Наказали вторично целовать крест на верность младенцу Димитрию. Дьяк Иван Михайлов держал крест, князь Владимир Воротынский стоял подле свидетелем. Князь Иван Пронский-Турунтай, упорствовавший присягать, напомнил Воротынскому, как в первые годы Иоаннова царствия умышлял тот бежать с отцом и братом в Литву, да в дороге был окован. Воротынский резко отвечал: « Да, я изменник, а требую от тебя клятвы быть верным государю нашему и сыну его. Ты – праведен, а не хочешь дать ее!» Бранясь, Турунтай все же целовал крест.

         Друг Алексея Адашева князь Дмитрий Курляев и казначей Никита Фуников на целование креста во дворец вовсе не явились, придумали болезнь. Сват  государев князь Дмитрий Палецкий, думая об интересах дочери, выданной за Иоаннова брата Юрия, послал зятя своего Василия Бородина передать Владимиру Андреевичу, что если  отдаст зятю в удел Углич, отписанный по духовной отца, покойного царя Василия, но удержанный Иоанном, он берется с соумышленниками возвести его на престол. Однако Владимир Андреевич с матерью успели поклясться в верности Дмитрию. Седая Ефросинья, прилагая к грамоте свою княжескую печать, не удержалась воскликнуть: «Что значит присяга невольная?!»

         Назло изменникам царь излечился. Запомнил имена в верности колебавшихся,  отомстил не сразу. Беда не ходит одна. Славя Господа за собственное выздоровление, царь с семьей отправился в  длительное по монастырям паломничество. В Троицевой Лавре затворник Максим Грек, сам ли, по внушению ли Адашева с Курбским, пытался воспрепятствовать царскому путешествию: « Государь, пристойно ли тебе скитаться по дальним монастырям с юною супругой и младенцем?! Угодны ли Богу неблагоразумные обеты? Вездесущего не должно искать только в пустынях, весь мир исполнен Им. Если желаешь изъявить ревностную признательность к Небесной благодати, благотвори на престоле. Завоевание Казанского царства, счастливое для России, было гибельно для многих христиан-воинов. Вдовы, сироты, матери избиенных льют слезы. Утешь их  милостью. Вот дело царское!»

         Царь не отменял паломничества, и Максим Грек  предрек смерть  сына Димитрия вследствие тягостного путешествия. Иоанн не испугался. С больным младенцем упорно ехал в Белозерскую  обитель и возвратился в Москву без первенца.

         Он утешился рождением Ивана, но стыдясь, в новом завещании объявил Владимира Андреевича, в случае своей смерти, не только опекуном младенца и государственным правителем, а и наследником трона, если царевич Иван скончается малолетним.