Иоанн Грозный (СИ)

         После обедни Иоанн положил заняться государственными делами, собирался поехать в Думу, заседавшую в Грановитой палате. Дюжину лет назад возобновлена была Ливонская война с перерывами тянувшаяся если не от Александра Невского, то от покорения дедом Новгорода, когда литовцы милостиво принимали посланцев руководителей новгородского  бунта - Борецких. Приближающееся лето требовало укрепления гарнизонов в Прибалтике, пополнения отрядов. Требовалось поднабрать войска, пополнить воинскую казну. Полки хоть и держались на подножном корму,  кто что где  унесет, нуждались в походных тратах, при расквартировании, на порох, пули и ядра. Заждались награждения отличившиеся в давешнюю кампанию. К укреплению  войска на ливонском направлении имелось три препятствия. Нельзя было перебрасывать войска с берегов Оки в ожидании набега крымского хана, обычно совершавшегося в июле-августе. Была нужда, чтобы северные земли, получившие знатный царский урок, зализали раны после опричного нашествия. Только годков через пять аклимаются Новгород, Псков да Тверь платить подати в полном объеме. Там набегут недоимки, и снова будут должны. Войдут в пятнадцатилетие, возраст призыва, теперешние младенцы, схоронившие изрубленных опричниками отцов. Третья преграда, самая важная. Как царю заниматься делами военными и связанными с ними финансовыми, когда он отказался от страны? У него свои особые земли,  лучший многолюдный чернозем, города и торговые пути. Придет враг, на боярских воевод положиться грех.  Станут ли они без понуждения защищать его опричные земли? Как ни крути, приходилось отложить сказанное слово, вмешаться. Никак бояре без него. Ждут повеленья, приказа. Приходилось ехать в Грановитую.

         Прогуливавшийся по галерее Иоанн расслышал шум во дворе. Выглянул в стрельчатое окно и немедля заметил порожденье странное. С маленьким хвостом и большим чутким носом круглая надутая корова шла по площади, ведомая  темнокожими мелкими людьми нерусской наружности, в широких штанах и зеленых кафтанах, украшенных бисерной россыпью. На головах – мудрено повязанные цветные тряпки, скрепленные красным камнем. Это было посольство  персидского шаха, пригнавшее  подарок – азиатского слона, украшенного пурпурной попоной с бахромой и разноцветной тюбетейкой.

         Животное привели в Кремль, а бояре развернули его с посланцами к царю, не зная, чего делать. Любопытствующий царь вышел на высокое крыльцо. Он никогда не видал слона, и никто его на Руси еще не видал. Впервые тот тогда появился. Иоанн подумал, что перед ним человек мыслящий, лишь странный обличьем. Глава посольства. И он велел слону поклониться, как положено.

         Послы с палками подбежали к слону, ударили по коленам, заставляя упасть. Слон тряс головою, закидывал хобот, трубил. Всем открылось, что не человек, а приведена скотина глупая. Мгновенное замешательство сменилось громогласным хохотом. До колик смеялся царь, согнувшись, присев, забыв достоинство. Иоанн хлопал себя по бокам и искал сил остановиться. Царю вторили набежавшие опричники. Смех ударялся о стены. Персидские послы не понимали, что происходит. Еще усерднее колотили палками по ногам, принуждая слона встать на колени перед самодержцем.

         Царь справился со смехом и шутки ради принял величественный вид, будто по-прежнему настаивая на поклоне. Усердные опричники окружили слона толпой и били его рукоятками алебард. Слон густо затрубил, вставал на задние ноги. Опричники отступили, кто-то кинулся бежать. Слон схватил крайнего, закрутил в хоботе, поднял и шмякнул о землю. Из треснувшего мозга пролился мозг.

         Малюта–Скуратов, не успев отереть глаз от слез, рубанул слона саблей. Другие храбрецы числом до полусотни налетели на животину и рубили, кромсали. Разъяренный слон понесся по двору, давя людей, вздымая их бивнем. Он чуть не снес крыльца, на котором стоял царь, и Иоанн поспешил подняться на галерею. Отсюда сверху хорошо было видно, как, в конце концов, завалили диковинного зверя. Гвоздями прибили к голове слона тюбетейку за то, что  не снял перед царем, да не был способен снять, не соскочила она, привязанная, и в  метаниях.

         Испытавший волненье царь передумал ехать в Кремль. Он велел вызвать красавиц. Их повели через двор мимо окровавленного издыхающего животного. Царские невесты подбирали подолы и  озирались не без испуга.