Иоанн Павел II. Поляк на Святом престоле

Всемирный паломник — такой образ Войтылы сложился к 1986 году. Паломник и миссионер, сеющий зерна духовной революции. Апостол нового времени. Радетель за человека и глашатай слова Божьего. А еще — ретроград и доктринер, как показало паломничество в Мексику. Немалая часть клира в обеих Америках и Европе выражала недовольство догматизмом римского папы. Католическая конференция США и большинство немецкоязычного духовенства находились в почти непрерывной оппозиции к Иоанну Павлу II. Сильное недовольство проявлялось и во Франции. Тамошний епископат чувствовал себя задетым словами наместника святого Петра, сказанными в аэропорту Ле Бурже 1 июня 1980 года: «Франция, старейшая дочь Церкви, верна ли ты обетам своего крещения? <…> Франция, дочь Церкви, учительница народов, верна ли ты, ради блага человека, союзу с извечной мудростью?»[919] Войтыла говорил эти слова, конечно, памятуя о сороковых годах, но для местного клира они прозвучали обидно. Получалось, что французское духовенство, интеллектуальная элита католичества, занималось неизвестно чем. Вдвойне обидно это было потому, что сам понтифик, по мнению немалой части священников, отнюдь не демонстрировал полета мысли, когда обращался ко всякого рода архаичным образцам пастырской работы. В 1986 году, за несколько месяцев до второй поездки римского папы во Францию, двести пятьдесят лионских кюре выступили с протестом против навязывания им устаревших методов евангелизации по образцу Жана Вианнея и Антуана Шеврие, предложив задуматься, стоит ли тратить деньги на дорогостоящее паломничество в то время, когда французская церковь отнюдь не купается в золоте. «Они хотят не того пастыря, какого желал Христос, а какого-то своего», — прокомментировал этот выпад понтифик[920].

* * *

Павел VI однажды привел притчу Владимира Соловьева о человеке, который явился в монастырь обсудить духовные вопросы и, замороченный беседой, не смог найти свою комнату. А затем обнаружил, что спал у двери этой комнаты[921]. Рассказывая эту историю, первосвященник, вероятно, имел в виду, что взыскуемая нами истина может находиться под носом, просто мы не видим ее, погруженные во тьму предубеждений и невежества. Для Иоанна Павла II было очевидно, что ключ от этой двери — в руках Христа. «Не бойтесь открыть Ему души!» — взывал он на всех континентах, убежденный, что лишь страх отваживает людей от веры. Ступивший в синагогу, молившийся с мусульманами и буддистами, он тем не менее был убежден, что истину во всей полноте несет лишь церковь, а стержень церкви — Святой престол. Да и странно было бы римскому папе полагать иначе. Открытость — да, но не смешение религий! В 1985 году он показал это в диалоге с англиканами.

На восстановление единства Рима и Кентербери рассчитывали многие в обоих лагерях, поскольку англиканство не имеет таких глубоких доктринальных расхождений с католичеством, как континентальный протестантизм, да и вообще раскол произошел больше по политическим мотивам. Однако обмен посланиями между Иоанном Павлом II, Робертом Ранси и кардиналом Виллебрандсом в 1985–1986 годах обнаружил, что пропасть куда шире.

Контакты англиканского и католического духовенства уходят корнями в XIX век. К моменту восхождения Войтылы на престол наместника святого Петра уже десять лет работала Международная англиканско-католическая комиссия, представившая в 1982 году отчет, который изучался в Конгрегации вероучения.

Иоанн Павел II в декабре 1984 года отправил письмо архиепископу Ранси, где поставил ребром вопрос о рукоположении женщин. По мнению римского папы, такая практика не имела опоры в Священном Писании и нарушала апостольскую преемственность церкви. Ранси, проконсультировавшись с примасами отдельных англиканских церквей (а таковые имелись во всех бывших британских колониях), сослался на факт искупления Христом всего человечества (следовательно, и женщин тоже) — мол, если их не рукополагать, то клир не будет представлять перед Богом всего рода людского. Кардинал Виллебрандс в майском письме за 1986 год парировал, что священник представляет не людей, а Бога, который воплотился на Земле в облике мужчины.

На этом, в общем, переговоры о новом слиянии можно было считать завершенными — Иоанн Павел II признал это в декабре 1988 года, отвечая на еще одно письмо Ранси. Архиепископ пытался не доводить дело до разрыва, писал, что английский епископат не отвечает за действия клира во всех частях Британского содружества наций, но этим лишь усугубил дело, так как фактически признал, что и в организационном плане англикане ближе протестантам с их упором на автономию общин, чем к строго иерархическому и самодержавному католичеству[922].