Читаем Иоанн Павел II. Поляк на Святом престоле полностью

Тенью на все паломничество легла конфронтация с Московским патриархатом. Иоанна Павла II не пустили в Софийский собор, а запланированную там встречу с лидерами других конфессий перенесли в киевскую филармонию, куда явился, кстати, и неканонический патриарх Филарет, обменявшийся с понтификом братским поцелуем (они были знакомы еще по встрече в Ассизи в 1986 году). Вызов Алексию II? Возможно. Однако и московский предстоятель не сидел сложа руки: как раз во время пребывания Иоанна Павла II на Украине он с явным намеком прибыл в соседнюю Беларусь. А после отлета наместника святого Петра в Рим православные монахи принялись освящать места его пребывания в Киеве, дабы очистить их от католической «скверны». Спустя несколько месяцев глава Отдела внешних церковных связей патриархии митрополит Кирилл объявил, что в России католикам не позволят привлекать в свои ряды никого, даже атеистов[1371].

* * *

В сентябре Войтылу ждало новое паломничество, и вновь с ностальгическим оттенком. Теперь он летел в Казахстан, место ссылки тысяч поляков, и среди них — ксендза Тадеуша Федоровича, который теперь доживал свой век в Школьно-образовательном центре для слабовидящих и слепых детей в Лясках, где он служил пастырем аж с 1944 года. Войтыла знал Федоровича по Кальварии Зебжидовской, в которой тот духовно опекал учащихся львовской семинарии. Во Львове Федорович тоже оставил свой след: в 1939 году он служил викарием в тамошнем костеле святой Марии Магдалины.

Федорович скончался в июне 2002 года. Годом раньше умер Анджей Бардецкий, представитель краковской курии в «Тыгоднике повшехном». В разгар торжеств великого юбилея отошли в мир иной Тишнер, Гедройц и Жукровский. До того, в январе 1999 года, не стало Туровича. Дни самого Войтылы тоже подходили к концу. Завершалась эпоха. Уходили те, кто помнил довоенную Польшу. Им грех было пенять на судьбу. Пережив нацистскую оккупацию и социализм, они все-таки застали то время, когда Польша обрела суверенитет и вошла в семью европейских народов, а поляк воссел на Святом престоле. Кто мог мечтать о таком еще четверть века назад?

В 2001 году весь мир с замиранием сердца встречал новое тысячелетие, надеясь, что оно будет лучше и светлее предыдущего. Многое позволяло надеяться на это. Закончилась холодная война, рухнул целый ряд диктатур, мир опутали провода интернета. Казалось, стираются барьеры между народами и культурами. И 2001 год действительно открыл новую эру — но не дружбы, а великих потрясений. Одиннадцатого сентября 2001 года случился крупнейший теракт в истории Земли.

Война с терроризмом

«Это — второй Перл-Харбор. И я не думаю, что преувеличиваю», — заявил американский сенатор-республиканец Чак Хейгел по поводу террористической атаки 11 сентября 2001 года. И впрямь, последствия были ужасающие. Почти три тысячи погибших, более шести тысяч раненых, дымящийся Пентагон и огромная гора обломков на месте двух небоскребов в центре Нью-Йорка. Соболезнования американскому народу полетели со всего мира. Даже Ясир Арафат, никогда не друживший с Вашингтоном, бросился сдавать кровь пострадавшим и трясущимися губами осудил страшное деяние. А президент Квасьневский и вовсе объявил национальный траур.

Недавно избранный глава США Джордж Буш — младший ответил на неслыханное злодеяние объявлением войны терроризму по всему миру. Уже в октябре началась международная военная операция в Афганистане, где укрылся организатор теракта Усама бен Ладен. К декабрю режим талибов пал и, казалось, в стране навели порядок — оставалось добить последние отряды исламистов и взять под контроль район Вазиристана. Американский президент, очевидно, решил, что настала пора уничтожить другие цели, благо врагов у США хватало. В январе 2002 года он объявил, что существует целая «ось зла»: Иран, Ирак и КНДР. По мнению американского лидера, эти страны разрабатывали оружие массового поражения и поддерживали терроризм. В воздухе запахло крупномасштабной войной. Ближний Восток и так горел: в декабре израильтяне взяли в осаду резиденцию Арафата в Рамалле, а Египет, Иордания, Саудовская Аравия и Евросоюз прервали дипломатические отношения с Палестиной, узнав, что Иран тайно поставляет ей оружие. Удары по Ираку и Ирану грозили погрузить весь регион в хаос. Тучи совсем сгустились, когда в мае 2002 года заместитель госсекретаря США Джон Болтон добавил к «оси зла» Кубу, Ливию и Сирию.

Перейти на страницу:

Все книги серии Критика и эссеистика

Моя жизнь
Моя жизнь

Марсель Райх-Раницкий (р. 1920) — один из наиболее влиятельных литературных критиков Германии, обозреватель крупнейших газет, ведущий популярных литературных передач на телевидении, автор РјРЅРѕРіРёС… статей и книг о немецкой литературе. Р' воспоминаниях автор, еврей по национальности, рассказывает о своем детстве сначала в Польше, а затем в Германии, о депортации, о Варшавском гетто, где погибли его родители, а ему чудом удалось выжить, об эмиграции из социалистической Польши в Западную Германию и своей карьере литературного критика. Он размышляет о жизни, о еврейском вопросе и немецкой вине, о литературе и театре, о людях, с которыми пришлось общаться. Читатель найдет здесь любопытные штрихи к портретам РјРЅРѕРіРёС… известных немецких писателей (Р".Белль, Р".Грасс, Р

Марсель Райх-Раницкий

Биографии и Мемуары / Документальное
Гнезда русской культуры (кружок и семья)
Гнезда русской культуры (кружок и семья)

Развитие литературы и культуры обычно рассматривается как деятельность отдельных ее представителей – нередко в русле определенного направления, школы, течения, стиля и т. д. Если же заходит речь о «личных» связях, то подразумеваются преимущественно взаимовлияние и преемственность или же, напротив, борьба и полемика. Но существуют и другие, более сложные формы общности. Для России в первой половине XIX века это прежде всего кружок и семья. В рамках этих объединений также важен фактор влияния или полемики, равно как и принадлежность к направлению. Однако не меньшее значение имеют факторы ежедневного личного общения, дружеских и родственных связей, порою интимных, любовных отношений. В книге представлены кружок Н. Станкевича, из которого вышли такие замечательные деятели как В. Белинский, М. Бакунин, В. Красов, И. Клюшников, Т. Грановский, а также такое оригинальное явление как семья Аксаковых, породившая самобытного писателя С.Т. Аксакова, ярких поэтов, критиков и публицистов К. и И. Аксаковых. С ней были связаны многие деятели русской культуры.

Юрий Владимирович Манн

Критика / Документальное
Об Илье Эренбурге (Книги. Люди. Страны)
Об Илье Эренбурге (Книги. Люди. Страны)

В книгу историка русской литературы и политической жизни XX века Бориса Фрезинского вошли работы последних двадцати лет, посвященные жизни и творчеству Ильи Эренбурга (1891–1967) — поэта, прозаика, публициста, мемуариста и общественного деятеля.В первой части речь идет о книгах Эренбурга, об их пути от замысла до издания. Вторую часть «Лица» открывает работа о взаимоотношениях поэта и писателя Ильи Эренбурга с его погибшим в Гражданскую войну кузеном художником Ильей Эренбургом, об их пересечениях и спорах в России и во Франции. Герои других работ этой части — знаменитые русские литераторы: поэты (от В. Брюсова до Б. Слуцкого), прозаик Е. Замятин, ученый-славист Р. Якобсон, критик и диссидент А. Синявский — с ними Илью Эренбурга связывало дружеское общение в разные времена. Третья часть — о жизни Эренбурга в странах любимой им Европы, о его путешествиях и дружбе с европейскими писателями, поэтами, художниками…Все сюжеты книги рассматриваются в контексте политической и литературной жизни России и мира 1910–1960-х годов, основаны на многолетних разысканиях в государственных и частных архивах и вводят в научный оборот большой свод новых документов.

Борис Фрезинский , Борис Яковлевич Фрезинский

Биографии и Мемуары / История / Литературоведение / Политика / Образование и наука / Документальное

Похожие книги

100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих казаков
100 великих казаков

Книга военного историка и писателя А. В. Шишова повествует о жизни и деяниях ста великих казаков, наиболее выдающихся представителей казачества за всю историю нашего Отечества — от легендарного Ильи Муромца до писателя Михаила Шолохова. Казачество — уникальное военно-служилое сословие, внёсшее огромный вклад в становление Московской Руси и Российской империи. Это сообщество вольных людей, создававшееся столетиями, выдвинуло из своей среды прославленных землепроходцев и военачальников, бунтарей и иерархов православной церкви, исследователей и писателей. Впечатляет даже перечень казачьих войск и формирований: донское и запорожское, яицкое (уральское) и терское, украинское реестровое и кавказское линейное, волжское и астраханское, черноморское и бугское, оренбургское и кубанское, сибирское и якутское, забайкальское и амурское, семиреченское и уссурийское…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / Энциклопедии / Документальное / Словари и Энциклопедии