Иоанн Павел II. Поляк на Святом престоле

В противность отцу Буш-младший ценил понтифика, совпадая с ним во взглядах на аборты, эвтаназию и пересадку стволовых клеток. Уже 29 июня 2001 года он нанес визит в Ватикан. Новым послом в Апостольской столице он назначил начальника своего предвыборного штаба Джима Николсона. Верительные грамоты римскому папе тот вручил 13 сентября. Разумеется, встреча не могла обойтись без обсуждения недавнего теракта в США. Иоанн Павел II назвал его атакой на весь человеческий род и признал допустимость ответных мер со стороны Белого дома. Кроме того, он уже традиционно упомянул об усилении утилитаристских и материалистических взглядов, которые отрывают западную культуру от ее духовных корней, и повторил свой призыв (уже высказанный на встрече с Бушем) превратить всемирную «революцию свободы» в революцию равных возможностей[1372]. Посол воспринял эту речь как поддержку римским папой войны против терроризма. Этого мнения он держался даже год спустя, когда уже начали обнаруживаться расхождения между Войтылой и американской администрацией в отношении грядущего вторжения в Ирак[1373].

* * *

В свете подготовки США к войне с «Талибаном» особое значение приобрело паломничество Иоанна Павла II в Казахстан. Визит наместника святого Петра в мусульманскую страну помог бы исправить образ международной коалиции как фронта христианских государств против ислама.

В Астану понтифик впервые полетел без своего госсекретаря. Содано остался в Риме, что вызвало вопросы у журналистов — не должен ли он сменить главу Апостольской столицы в случае непредвиденных обстоятельств? Пресс-секретарь отделался коротким ответом, что каноническое право не предусматривает поста заместителя римского папы. Так-то оно так, однако объяснения случившемуся так и не последовало[1374].

«Един Бог», — твердил Войтыла в своих казахстанских проповедях, сознавая, что послушать его пришли не только христиане. Он несколько раз процитировал поэта и исламского просветителя Абая Кунанбаева (без преувеличения, знаковую фигуру в Казахстане), а на встрече с деятелями культуры, которая прошла 24 сентября во Дворце конгрессов, еще раз выразил уважение миру ислама, призвав всех молиться, дабы «Бог не стал заложником человеческих амбиций»[1375]. А чтобы эти призывы не сочли завуалированной оппозицией римского папы скорой операции в Афганистане, Наварро-Вальс в тот же день по собственной инициативе дал интервью агентству «Рейтерс», заявив, что Святой престол ни в коем случае не осуждает ответные меры США против исламских фундаменталистов. Этот шаг удивил даже Содано и Дзивиша, которые обратились к пресс-секретарю за разъяснениями. Наварро-Вальс ответил, что поступил так из желания развеять все сомнения и не позволить противникам вторжения опереться на авторитет первосвященника[1376].

На обратном пути Иоанн Павел II заглянул в Армению. Его речь в мемориальном комплексе геноцида армян в Цицернакаберде (частично по-армянски, частично по-английски) в который уже раз обнаружила дарование папы-поэта.

Судия живых и мертвых, смилуйся над нами,
Услышь, Господь, тот плач, что несется с этих мест,
голоса погибших из бездны Мец Егерн (Великого Злодеяния. — В. В.),
крик невинной крови, вопиющей кровью Авеля,
словно Рахиль, стенающая над детьми, которых уже нет.
Услышь, Господь, глас епископа Рима,
который есть эхо призыва папы Бенедикта,
что в пятнадцатом году воззвал к защите
«истерзанного народа армянского,
стоящего на грани истребления».
Воззри на народ сей земли,
что доверился Тебе много лет назад
и прошел через неисчислимые муки,
но не отрекся от верности Тебе

[1377].

Прочесть это для Войтылы тоже означало муку. Болезнь его прогрессировала. Большую часть приветственной речи в аэропорту Еревана прочел один из священников, понтифик же произнес всего несколько фраз, причем опять же по-армянски и по-английски. Принимающая сторона ответила не менее уважительно, предоставив римскому папе кров прямо в Эчмиадзинском дворце католикосов. «Впервые понтифик в ходе визита делит крышу со своим Братом», — откликнулся на это Иоанн Павел II. «Аве, Мария» в исполнении Шарля Азнавура подытожила историческую встречу двух иерархов[1378].