Йога Васиштхи Том 1

35–37. Весь мир есть только полное безначальное и бесконечное неизменное высочайшее Сознание, пребывающее в полноте, раскинувшееся своей полнотой, остающееся только самой полнотой. То, что считается вселенной, есть лишь Брахман, пребывающий в Брахмане, как пространство покоится в пространстве, спокойствие – в спокойствии и блаженство – в блаженстве. Подобно понятиям о далеком и близком в большом городе, который отражается в зеркале, понятия о том и не том в Брахмане не имеют смысла.

38–40. Мир проявляется как нереальность, хотя всегда остается реальностью. Будучи отражением реальности, он реален, и не будучи материальным, он нереален. Откуда взяться в этом творении реальности? Оно подобно отражению города в зеркале, воде в мираже и иллюзии двух лун на небе. Как чародей, подбросив горсть пыли, создает в воздухе иллюзию целого города, так же в чистом Сознании появляется мир сансары, сияющий и как реальность, и как нереальность.

41. Пока старая лиана невежества не будет выжжена с корнем огнем размышления, она разрастается бесчисленными побегами, создавая заросли многочисленных радостей и страданий, мой сын.

Такова сарга сто девятнадцатая «Учение о золоте и украшениях» книги третьей «О создании» Маха-Рамаяны Шри Васиштхи, ведущей к Освобождению, записанной Валмики.

Сарга 120. О страданиях чандалки.

Васиштха сказал:

1–3. О Рагхава, я поведаю тебе о том, каково величие этой силы невежества, ожидающего разрушения знанием и иллюзорного, как видимость кольца и прочих украшений в золоте. Великий царь Лавана, увидевший иллюзию, на второй день после своего видения решил посетить тот огромный лес: «Я помню то место, где я испытывал огромные страдания. Возможно, в горах Виндхья можно найти тот лес, что я видел в своем уме».

4–6. Решив так, он в сопровождении своей свиты отправился на юг, как будто чтобы снова завоевать там все земли, и вскоре достиг великих гор Виндхья. Он с интересом обследовал все восточные, южные и западные берега огромного океана, двигаясь подобно солнцу, путешествующему в небесах. И в одном месте он нашел тот самый лес, вставший перед ним, как будто воплощение былых страданий, огромный и пугающий, словно иной мир.

7–9. Царь исходил этот лес вдоль и поперек, узнавая места, где происходили все прошлые события, и задавая вопросы. Лавана был немало удивлен тем, что увидел. Он узнал тех самых охотников из племени чандалов. Совершенно изумленный, царь путешествовал далее с растущим любопытством. Затем, достигнув края леса, полного дыма и пыли, он увидел деревню, в которой когда-то был чандалом.

10–12. Там Лавана нашел тех же мужчин, тех же женщин и те же хижины, поля и земли, полные различного мусора. Он видел засохшие в засуху и рухнувшие деревья, своих друзей и родственников, те же места и своих многочисленных детей дикарского рода. Среди старух он обнаружил свою тещу, с полными слез глазами, горько жалующуюся на бесчисленные страдания своих несчастных родственников, погибших во время ужасных несчастий.

13–17. Старуха, с распухшими и покрасневшими от слез глазами, тощая, с иссохшими грудями, так рыдала и причитала на этой сожженной ужасной засухой земле:

О моя дочь! Ты, в обнимку со своими детьми, ослабла после трех дней голода! Куда и когда улетучилась жизнь из твоего обессилевшего тела, как будто пронзенного мечом голода? Я помню твоего мужа, спускающегося с дерева на горе, что достигала облаков! Повиснув на дереве, с красным гранатом в зубах и поясом из плодов гунджа, он своей улыбкой превосходил даже бессмертного Ханумана! Увижу ли я вновь пугающие тигров броски и рычание своего сына, бродящего в густых зарослях деревьев кадамба, джамибра, лаванга и гунджа? Лицо бога любви Камы не может сравниться с прекрасным и темным, как дерево тамала, лицом моего зятя, когда он нежно кормил вкусными кусочками мяса мою дочь!

18–19. О моя дочь, черная как Ямуна, вместе со своим мужем она унесена богом смерти Ямой, как в лесу сильный ветер срывает лианы с деревьев тамала вместе с листьями и цветами! О моя дочь, в гирляндах цветов и ожерельях плодов, с высокой грудью, черная кожей, в одежде из листьев, с зубами как семена плода джуджуба, куда ты пропала?!

20–22. О мой сын-царь, красотой подобный луне! Оставив прелестниц своего гарема, ты наслаждался любовью с моей дочерью, но и она не удержала тебя надолго! На какие только глупости не способны торопливые волны потока сансары! Игрой своих действий и дурными насмешками они даже соединили благородного царя с девушкой дикого племени! Она, с глазами дрожащей лани, и он, силой подобный дикому тигру, – увы, они оба пропали в один миг, как разрушаются огромные надежды и богатства!