Йога Васиштхи Том 1

39–42. Время то украшает себя ожерельями этих прекрасных драгоценностей, то внезапно разрывает и разбрасывает эти ожерелья. Непостоянное время всегда носит, как браслеты, гирлянды темных лотосов ночей с яркими точками золотых звезд, за которыми следуют белые лебеди дней. Время подобно охотнику за козлом творения с четырьмя рогами гор, океанов, земли и небес. Каждый день время пьет его кровь, разбрызгивая капли звезд. Время – лунный свет для лотоса юности и лев для слона жизни. Нет ничего, что не было бы ему неподвластно. Время – похититель всего хорошего и плохого.

43–45. Несуществующее, но кажущееся существующим, время наслаждается само собой, забавляясь разрушением, уничтожая людей и причиняя им страдания. Время созидает и блаженствует, а затем рушит все миры. Оставаясь невовлеченным, принимая формы хорошего и плохого, скрыто и явно время развлекается среди людей, как ребенок.

Такова сарга двадцать третья «Превратности времени» книги первой «О разочаровании» Маха-Рамаяны Шри Васиштхи, ведущей к Освобождению, записанной Валмики.

Сарга 24. Проявления времени.

Рама продолжил:

1–5. Безграничны силы времени, властителя сансары, развлекающего себя удивительными играми и недоступного всем несчастиям. Время – охотник в огромном древнем лесу мира, преследующий несчастных заблуждающихся оленей живых существ, которые бродят в этом лесу. В одном из уголков леса находится огромный океан разрушения эпох. Это – прекрасное озеро для развлечений времени, заросшее лотосами ярких подводных огней уничтожения. Время каждое утро закусывает хлебами миров, запивая их кислым молоком молочного океана и посыпая разнообразными приправами бесчисленных существ. Его супруга Чанди, неуловимая черная ночь, в окружении своей свиты охотится в лесу сансары, убивая множество разных существ, подобно тигрице.

6–9. В руке времени земля – чаша для напитков, исполненная вкусами, украшенная цветущими лотосами и нежными лилиями. Даже ужасный Нарасимха с его огромной гривой и страшным рычанием, накрытый ладонью времени, становится маленькой ручной птичкой. И в следующий миг божество времени оборачивается мелькающей в ясных осенних небесах игривой молодой кукушкой, чей голос подобен сладкой флейте. Несуществование, могучий лук времени, непрерывно рассылает повсюду потоки стрел разрушения, подобные нескончаемому ливню.

10. Время – сиятельный царский наследник, который развлекается в древнем лесу этого мира, охотясь на непоседливую обезьяну человека, увлеченного мирскими наслаждениями.

Такова сарга двадцать четвертая «Проявления времени» книги первой «О разочаровании» Маха-Рамаяны Шри Васиштхи, ведущей к Освобождению, записанной Валмики.

Сарга 25. Развлечения смерти.

Рама сказал:

1–4. В этом мире есть еще одна форма времени, именуемая судьбой. Судьба – самый непревзойденный из самых жестоких разбойников. Она и созидает, и разрушает. Судьба становится очевидной только по ее последствиям, по природе она является собственным движением, у нее нет иной формы, действия или воли. Судьба разрушает бесчисленное множество существ, как солнце своим жаром растапливает ледяной иней. Все видимое в этом мире разнообразных удовольствий – это просторная сцена для танца судьбы.

5–9. Есть еще и третья ужасная форма времени – безумная судьба, называемая критантой, смертью или окончанием. В облике аскета, украшенного черепами, смерть танцует свой разрушительный танец в этом мире. Танцор Кританта очень привязан к своей любимой супруге Нияти – изначальному закону, о муни. Священная нить, состоящая из трех прядей – божественной змеи Шеши, лунного луча и стремительного потока Ганга – обвивает его грудь сансары. Украшения Кританты – золотые браслеты Солнца и Луны на его предплечьях, а в руке, о брахман, он держит прекрасный лотос горы Меру. Его одеяния – небеса, усыпанные бессчетными искрами звезд, убранные цветами облаков Пушкара и Аварта и омытые в белизне океана молока.

10–14. Его неразлучная возлюбленная супруга Нияти, изначальный закон, танцует перед ним бесконечный, завораживающий танец. Приходящие и уходящие зрители – недолговечные живые существа, взирающие на ее игривый чарующий танец на сцене этой вселенной. Миры богов украшают ее тело восхитительными гирляндами, а ее длинные волосы – срединное пространство, простирающееся от нижних миров до райских небес. Ее ступни – нижний адский мир, блистающие и звенящие браслеты на ее щиколотках, нанизанные на нить дурных деяний, – огни преисподней. Бог смерти Яма – ее лицо, которое Читрагупта, его блюститель, украсил и умастил мускусом записей всех человеческих деяний.