Ёлка или Как пережить корпоратив и выйти замуж

Лестничные поручни от наших прыжков сильно вибрировали и зловеще подвывали. Думаю, именно это, да ещё и камеры, которые наверняка документировали наше спасение от Арбата во всех черно-белых подробностях привело к очевидному: на шестом или пятом этаже нас поймала охрана. Буквально.

Я перемахнула через пару ступенек стремительным, лёгким прыжком, как раз в тот самый миг, когда мужчина в чёрном пиджаке выскочил на лестницу из боковой двери – он прервал мой полёт сильной рукой, то есть, двумя очень сильными руками, получив за вмешательство форсмажорный йоб¢* локтем в глаз (*— автор честно признаётся, что понятия не имеет, как называется подобный удар и надеется, что читатель не сильно покривится от предложенной бетой игры буквами).

— Ты, может, в церкви давно не была? Ну, там, на источниках всяких? Или, может, к шептунье какой сходишь? — Финансовая женщина нашей конторы с опаской вглядывалась то в меня, то в мужчин, пытающихся отыскать у пострадавшего коллеги глаз. Из-за их спин мелькало ярко розовое оплывшее месиво со следами расправы среднего размера волкодлака или небольшого такого, буквально карликового гоблина. — Ты же генератор неприятностей, просто куда не ткни! Ох, простите, бога ради, я не ваш глаз имела в виду, — покаялась она злобно обернувшимся на неё мужикам, вливающим в пострадавшего анестезию и обкладывающим его сосисками из маленького холодильника, что был тут же, в коморке с компьютерами и большим шкафом.

Заподозрить нашу прекрасную леди в слабости к каким бы то ни было культам в голову бы не пришло. А гляди ж ты. Я скукожилась и тихонечко взвыла, покрепче прижимая к себе мою непоправимо испорченную ёлку. Та даже в посмертии была вредна и критически неудобна: пачкалась, кололась и по-прежнему стремилась упасть.

В этот момент дверь отпрыгнула, и с недовольным "Ну что вы, олухи, ещё натворили?" в помещении возник глава отельной эСБэ – Михалыч. Он мгновенно "сфотографировал" невозмутимым лицом застывших в безмолвном ужасе подчинённых и, обернувшись к нам, с искренним восторгом поздоровался со Светиными верхними девяносто:

— О... А вас, девочки, я знаю! — Страх, как надоело играть из себя "девочку", но я разумно рассудила, что это сказано вообще не мне и принялась молча не отсвечивать дальше. К тому же, всё, что могла, я на сегодня и так уже натворила... — Что-то вы как-то очень... — шеф эСБэ изобразил ладонью покручивающий жест, по всей видимости, подбирая подходящее приличное слово, но не справился и тогда просто хмыкнул: — очень быстро... Сбежали от дилетантов к настоящим суровым парням?

Пострадавший глухо промычал из глубины комнаты что-то невнятное, и по тому, как заржали остальные, это было что-то типа: "Я требую сатисфакции", или "Отомстите за меня братья, чтобы мой выбитый глаз не был выбит напрасно!".

— Вообще удивительно, как вы меня в платье узнали, — зло выплюнула Светлана и, пожалуй, сделала она это зря, потому что от того, как радостно прищурился Михалыч, мне стало чуточку страшно. Именно с таким воодушевлённым лицом сотрудник ГИБДД обычно констатировал: "Нарушаем, Варвара Андревна!", если какая досадная конфузия со мной приключалась. Это же самое, фатально запоздавшее на десятую долю секунды, понимание коротко мелькнуло в глазах женщины в красном, и она раздражённо поджала губы.

— Как не узнать, душа моя! — похлопал себя по животику Михалыч и, зазывно горя глазом, заговорщически поинтересовался: — Много унести удалось?

Примерно в этот момент я поняла, что перехватить шефских воров или вора у парадного входа мы,  скорее всего, вряд ли успеем.

— Понятия не имею, о чём вы, — в очередной раз опрометчиво процедила Светлана, а я, помня золотые детективские слова о том, что без него разговаривать мне вообще нежелательно, молчала в тряпочку, как правильный партизан и думала о ёлке. По моему представлению, от этого у меня должно было получиться подходящее выражение лица – в меру жалостливое и бесконечно глупое.

— Ох, девчонки, что ж вы со мной делаете? — неискренне посетовал местный шеф. — До греха ведь доведёте, — игриво пообещал он нам. И рявкнул своим квадратным "настоящим парням", так что у меня помутилось в животе и в рассудке: — Что вы возитесь с этой неженкой?! Баб потрошить надо!

Вы понимаете? А я вот не очень! Зато теперь героических действий страстно хотела я! А спасать нас что-то никто не стремился.

26