Ёлка или Как пережить корпоратив и выйти замуж

Я отскочила от стула с отломанной спинкой, на который нас обеих каждые две минуты пытались усадить одинаковые мужчины в чёрных пиджаках из службы безопасности отеля, и постаралась придать себе оборонительный вид: выставила вперёд колючий комок из пальто и обломанных искусственных веток и приготовилась быстро дать дёру. Света наоборот, швырнув на пол шефский пиджак и детективскую куртку, схватилась за сумочку, то ли пытаясь достать телефон позвонить, то ли спасая самое дорогое – ключ-флешку – и прижала её к груди. Мы все замерли на мгновенье. Раненный моим локтем, ни в чём не повинный в общем-то парень, попытался моргнуть, тихонечко зашипел, и у меня из пальто вывалилась абсолютно вся моя разобранная на несимметричные части ёлка.

Михалыч огрел меня весьма неприязненным взглядом и двинулся от двери вперёд.

Иголки и блёстки хрустели под ногами у безопасника, мы пятились к шкафу, "олухи" с интересом молчали.

Понятия не имею, что он хотел бы нам сделать, но в голове почему-то крутилось "бесславный конец" и "драматичное фиаско" (уж не знаю, как они сложились бы вместе)... В любом случае, всё испортил Коломбо.

С рёвом пикирующего бомбардировщика он возник на пороге комнаты отельной охраны и заорал:

— Серёга, отдай девчонок, старый хрен! Твои бабуси этажом выше, сам только что видел! Еле ноги от них унёс!

— Старый, да не вялый! — отмахнулся мужик, известный нам, как Михалыч, и продолжил наступление на нас дальше. — Если б ты на моих бабусь напоролся, живым бы не вышел, не то что бы ноги не унёс. Стручок свой стесал бы до задницы.

Я подумала и опять сняла туфли. Какое-никакое, а средство самозащиты. От стручков.

— Слушайте, а что происходит? — то ли вежливо, то ли вызывающе поинтересовалась Светлана, и я на всякий случай поудобней перехватила каблуки, потому что то, как переглянулись Михалыч с Коломбо, меня слегка напрягало. По моему мнению, в подобных ситуациях всегда лучше было молчать, молча бить и молча же драпать, чтобы не вводить противника в состояние ускорения метаболизма от бешенства и красных до жёлтого от злости глаз.

— Вот я и говорю, хорош девиц мне пугать, ты, престарелый Ромео! — уже серьёзный Ромарио дёрнул начальника отельной эСБэ за руку и тот сазу выдохнул и остановился. Разом стало шумно, потому что мужики заржали, как идущий в тоннеле дизельный паровоз – оглушительно и нестройно.

— Ладно, — Сергей Михалыч утёр галстуком слёзы и буднично вопросил: — Чего у тебя там? Труп что ли?

— Тьфу-тьфу на тебя, — коротко поплевал на него Ромарио и постучал по лбу ближайшего к нему парня. — Мне б записи этих суток снять у тебя. Ну или хотя бы прокрутить дай. А?

— А что ж от тебя девки-то бегают, раз не труп? — прищурился Михалыч, демонстрируя дедукцию не последнего уровня или же просто очень чувствительное на неприятности оч#о (зачёркнуто, ох, простите, конечно же "потрясающе чувствительный нюх!")

— Алкаш у меня запойный. Не розами пахнет. Лифт они догоняли, — детектив мстительно улыбнулся, — нас, то есть, с Бардиным. Молча завидуй, старикашка.

— Угу, — Михалыч потянулся к разбросанной по полу ёлке и ковырнул пальцем зелёный фатин. — А видео, стало быть, тебе с вечерины надо?

— И с неё тоже, — быстро согласился детектив. — Но с двенадцатого коридора и фойе нужнее. Хотя... Всё нужно! Давай всё!

— Экий ты... Всё тебе... — не спеша, цыкнул на Коломбо Михалыч. — А мне чего?

— А тебе, блин, значок и хорошую песню! Серёг, ну срочно прям надо!

— Ладно, — невесело прокряхтел безопасник и сразу поправился: — но это в зачёт!

— Да всё равно ты мне за...

— Но-но..! — Михалыч сделал лицо, означающее, вероятно, близкую смерть от нанесения несовместимой с жизнью щекотки для говорителя, и Коломбо внял.

— Вот именно! У меня баланс на ещё десять таких коридоров!

В этот момент я, честно говоря, вздохнула с некоторыми облегчением, потому что надежда, что вот опять, наверное, скоро домой, возможно, хоть и не точно, но она всё же была. Я даже опять влезла в туфли и по привычке подтянула платье, странным для меня, образом оказавшееся на месте моей сломанной ёлки. Зря, как вы понимаете, потому что серьёзный мужской разговор пятерых парней, вившийся только что вокруг камер, футбола и денег вдруг прервался, обрушив на служебную комнату звенящую тишину.

Именно этот момент избрал для появления гружёный Арбатом шеф. Виктор Лексеич был состоянием явственно зол, физиономией устрашающе красен и вообще лицом выражал нецензурные комплименты. Наверное, моим почти обнажённым ногам. Ну не песне же, рвущейся в этот момент из Арбата? Правда?

— Е…впатий... — выдохнул Михалыч.

— Арбатий, — со знанием дела поправила я

27

— Арбатий, — со знанием дела поправила я, для убедительности кивая головой, и, заметив по ходу свой опрометчивый трюк с платьем, превративший меня в модельку из ролевого отдела секс-шопа, рывком одёрнула юбку. Вот ведь эти пресловутые семь сантиметров: с ними ты леди с коктейля, без них — только эскорт... Это я сейчас про длину юбки коротко пострадала, что б вы правильно понимали.

Шеф наградил меня озверелым взглядом, а Арбат напротив одобрил: