Иосиф Флавий. История про историка

Как сообщает Иосиф, он «расставил самое ядро войска в семи рядах по направлению от севера к западу против стены; впереди стояла пехота, сзади конница, каждая часть в трех рядах, а седьмую линию образовали поставленные между ними стрелки. Так как этим сильным строем у иудеев была отнята последняя возможность дальнейших вылазок, то вьючный скот трех легионов и обоз могли безопасно двинуться вперед. Сам Тит расположился станом на расстоянии около двух стадий от стены у одного из углов последней, против башни, называемой Псефиной, где обводная стена на своем северном протяжении загибается к западу. Остальная часть войска разбила лагерь у так называемой Гиппиковой башни, тоже в двух стадиях от города. Десятый же легион сохранял свою позицию на Елионской горе» (ИВ, 5:3:5).

Приближалась битва за Иерусалим, и римляне, уже убедившиеся в том, что они сражаются с умным и отважным противником, понимали, что она будет нелегкой.

Глава 4. Еще один шанс

В начале I века н. э. Иерусалим был одним из самых укрепленных городов мира. На протяжении даже не столетий, а тысячелетий он рос и укреплялся новыми стенами, так что в итоге оказался со всех сторон окружен тройной стеной — при том, что с востока, севера и юга к нему было крайне трудно подобраться из-за обрывистой местности.

Каждый новый царь Иудеи стремился внести свою лепту в укрепление столицы, и последним, кто проводил подобные крупномасштабные работы, был внук Ирода Великого Агриппа Первый, начавший достройку западной, наименее укрепленной стены города, явно намереваясь сделать ее неприступной, — стену стали складывать из камней весом в десятки и сотни тонн. Однако, как уже рассказывалось на страницах этой книги, римляне заподозрили Агриппу в подготовке к восстанию и приказали прервать строительство. Но строительные работы в городе, в том числе по расширению и приданию еще большего величия Храму, продолжались вплоть до начала восстания, и Агриппа Второй успел завести в город множество стройматериалов, в том числе и великолепный ливанский лес для возведения новых храмовых галерей. Во время осады эти материалы очень пригодились защитникам Иерусалима, которые пустили их на достройку стен и возведение оборонных башен.

Окружив город, Тит решил провести рекогносцировку, чтобы определить место, с которого было бы удобнее всего осуществить штурм. В этом рейде его сопровождали Иосиф и некий Никанор, бывший, по всей видимости, евреем, добровольно перешедшим на сторону римлян, — во всяком случае, Иосиф называет его другом Тита и затем сообщает, что Никанор был и его «близким знакомым и давним другом»[50].

Видимо, в тот день с согласия Тита эти два его придворных еврея предприняли первую попытку убедить защитников города сдаться на милость победителей и таким образом спасти Храм и хотя бы часть жителей. Однако в тот момент, когда Иосиф с Никанором подъехали к стене и стали выкрикивать предложения мира, их начали обстреливать со стен. Одна из стрел ранила Никанора в левое плечо. Тит увидел в ранении своего еврейского друга еще одно доказательство того, что защитники собираются стоять до конца и понимают только язык силы, и велел поворачивать назад. Тем более что к этому моменту он окончательно утвердился в мысли, что брать город надо будет со стороны западной, наименее укрепленной стены.

После этого он дал указание 5-му легиону разбить лагерь всего в 400 метрах от западных ворот города, а 12-й и 15-й легионы расположились напротив башни Псефина.

Сразу после передислокации легионов Тит повелел завершить работы по расчистке местности и строительству валов и таранов. Чтобы защитить тех, кто был занят на таких работах, Тит выставил в промежутках между их рядами пращников и лучников, а на передний край выдвинул катапульты и громадные баллисты, которые по своему разрушительному действию вполне можно сравнить с современной артиллерией.

Баллисты могли запускать камни весом в 40 килограммов и больше; их ужасающий свист в воздухе был слышен сразу после запуска и по мере приближения невольно наводил ужас на иерусалимцев. Понятно, что, падая с огромной высоты, такие камни с легкостью проламывали крыши домов, а если попадали в толпу, то приводили к тяжелым потерям. Однако евреи, едва заметив летящий камень, тут же валились на землю, и потому потери среди них были минимальными. Чтобы усилить поражающую способность баллист, римляне стали окрашивать камни в темный цвет — так что евреям было трудно (особенно в ночное время) предугадать их траекторию и вовремя найти укрытие.

Как уже говорилось, боевые машины были и у евреев — еще те, которые были взяты в 66 году у армии Цестии Галла, но… защитники Иерусалима не умели толком ими пользоваться. Те же, кто научился, стреляли из них всё равно из рук вон плохо и не причиняли особого ущерба противнику.