Иосиф Флавий. История про историка

То, что Иосиф строил армию по римскому образцу, как раз доказывает, что он был никудышным полководцем-тактиком. Стратегом же он был вообще никаким, так как — и это показало ближайшее будущее — он вообще не выработал какой-либо стратегии ведения войны, и все его действия как военачальника в итоге свелись исключительно к тому, чтобы максимально замедлить продвижение римлян к Иерусалиму. О том, чтобы нанести им поражение и остановить их, не было и речи.

Наконец, и приведенные им цифры не вызывают никакого доверия. По всем оценкам, помимо 4500 наемников и 600 солдат личной охраны, о которых он говорит, Иосиф не мог выставить больше восьми — десяти тысяч воинов.

Кроме того, в силу самой задачи своей книги он вообще не упоминает в «Иудейской войне» или упоминает мельком многие неприятности, которые ему пришлось пережить в Галилее. А неприятностей, говоря современным языком, было вагон и маленькая тележка.

* * *

В Тверии еще до приезда туда Иосифа сложились три партии. Первая — сторонников восстания, большинство которых составляли городские низы во главе с лидером промышлявших на Кинерете рыбаков Иисусом (Иешуа) бен Сафия. Вторая — категорических противников войны, состоящая из зажиточных горожан. И третья — партия знатного горожанина Писта и его сына Юста, которые, если верить Иосифу, поддакивали и тем и другим, будучи одержимы желанием стать правителями города. Этому Юсту и предстояло стать на многие годы главным оппонентом и заклятым врагом Иосифа.

Когда Иосиф сообщил городскому совету Тверии, что ему поручено разрушить царский дворец, между членами совета вспыхнул ожесточенный спор о том, насколько стоит подчиниться этому требованию Иерусалима. Совет еще заседал, когда в городе стало известно, какой именно вопрос он обсуждает, и Иисус бен Сафия повел толпу ко дворцу. Вскоре дворец запылал, а ворвавшиеся в его покои простолюдины стали грабить хранившиеся в нем ценности, которых было немало.

Затем та же толпа пошла громить тех немногих греков, которые остались в городе, и убила их всех до единого.

Услышав об этом, Иосиф пришел в ярость и поспешил в Тверию. Но когда он туда прибыл, все было уже кончено. Тем не менее Иосиф отдал указание своей страже, насколько это возможно, отобрать награбленное. Среди доставленных ему ценностей были коринфские светильники, столы, сделанные из серебра и драгоценных и полудрагоценных камней, а также немалое количество чистого серебра. Не желая пользоваться подобными методами обогащения, Иосиф передал реквизированные ценности десяти членам городского совета и велел сохранить их для законного хозяина — царя Агриппы.

Это решение нового коменданта вызвало возмущение у участников погрома дворца. Они отказывались понять, почему у них забирают то, что они считали законной добычей. В тот день у Иосифа появилось сразу два заклятых врага — Юст сын Писта и Иисус сын Сафии, вскоре избранный главой городского совета Тверии. Это было первое, но, увы, далеко не последнее столкновение Иосифа с жителями Тверии.

Третьим его заклятым врагом вскоре стал Иоанн Гисхальский. Бывший поначалу сторонником примирения с римлянами, он перешел на сторону восставших после того, как жители расположенного неподалеку сирийского Тира совершили набег на его родную Гисхалу и сровняли ее с землей. После этого Иоанн на свои средства отстроил деревню и вдобавок принял беженцев из Сирии, вооружил их и создал собственную миниатюрную армию из четырехсот бойцов.

Поначалу у Иосифа сложились с Иоанном дружеские отношения, но вскоре последний заподозрил коменданта в проримских настроениях и начал активно добиваться его смещения с поста, не скрывая желания занять его место.

Сам Иосиф утверждал, что впервые заподозрил Иоанна в нечистоплотности и стяжательстве, когда тот обратился к нему с просьбой разрешить вывезти и продать собранное для выплаты налогов Риму зерно — с тем чтобы использовать вырученные деньги на строительство крепостных стен Гисхалы. Иосиф отказал, и в «Жизнеописании» обосновал этот отказ тем, что… «думал сохранить это зерно или для римлян, или для самого себя, поскольку именно мне иерусалимская община вверила управление тамошними делами» (ЖО, 72).

Услышав отказ, Иоанн не успокоился, а дал взятку двум другим сокомендантам, и те, собрав совещание, двумя своими голосами против одного голоса Иосифа отдали в распоряжение Иоанна… все запасы хлеба в области.

Затем Иоанн обратился к Иосифу с новой просьбой: предоставить ему эксклюзивное право доставлять изготовленное в Галилее оливковое масло к границе Сирии и продавать тамошним евреям — чтобы они не нарушали заповеди, запрещающей использовать в пищу масло, изготовленное язычниками.

Это право позволяло ему закупать масло по 1 драхме за амфору, а продавать одну амфору за 8 драхм. Полученную за счет такой торговли огромную прибыль он пустил на восстановление родной деревни и обнесение ее стенами.