Иосиф Флавий. История про историка

Судя по всему, решение о создании комиссии было принято в узком кругу, и его до поры до времени было решено держать в тайне. Формально в задачу комиссии было поставлено разобраться, что на самом деле происходит в Галилее, ознакомиться с настроением местного населения и выяснить, насколько справедливы обвинения в адрес Иосифа. Однако, поскольку за созданием комиссии стоял Симон бен Гамлаил, а у него сомнений в виновности Иосифа не было, то членам комиссии было предписано убедить жителей области, что Иосиф является негодным правителем, арестовать его и доставить для суда в Иерусалим.

В случае же, если он откажется добровольно сложить оружие и начнет сопротивляться, его следовало убить как изменника, а комиссия должна была взять на себя управление Галилеей, мотивируя это тем, что в ее состав входят люди не менее ученые и не менее знатные, чем Иосиф бен Маттитьягу.

Для финансирования деятельности комиссии ее членам было выдано 40 тысяч серебряных шекелей, на часть из которых они наняли для исполнения своего плана некого Иисуса — одного из множества галилейских разбойников, который в это время вместе с 600 своими бойцами как раз находился в Иерусалиме. Получив плату за три месяца вперед, Иисус согласился последовать за этой четверкой в родные места. Кроме того, для придания комиссии большего авторитета им было придано 300 иерусалимских граждан, получивших «командировочные» для покупки пропитания на все время, пока они будут находиться в Галилее. Таким образом, вместе с Симоном бен Леви, братом Иоанна Гисхальского, и его сотней пехотинцев выехавшая из Иерусалима в Галилею процессия насчитывала свыше тысячи человек.

Еще до отъезда Ионаф, Ханания, Иозар и Симон направили письмо Иоанну, с тем чтобы он был готов к вооруженному столкновению с Иосифом, а также написали жителям Тверии, Сепфориса и Габары, чтобы те прислали Иоанну свои ополчения для подмоги.

Но поистине нет ничего тайного, что не стало бы явным! Среди участников заседания по формированию «проверочной комиссии» оказался и Иоханан бен Гамала, который поспешил рассказать о принятом решении своему старому другу Маттитьягу, а тот немедленно отослал письмо с этим известием сыну, так что оно на несколько дней опередило появление в Галилее членов комиссии и их свиты.

Таким образом, Иосиф оказался готов к их приезду, и у него появилось время, чтобы обдумать свои дальнейшие шаги. В письме отец умолял Иосифа, поскольку на кону стоит его жизнь, подчиниться требованиям комиссии и прибыть в Иерусалим, чтобы там доказать в суде свою невиновность. К тому же, добавлял Маттитьягу, чтобы достучаться до сердца сына, он уже стар, его здоровье пошатнулось, и он жаждет увидеть своего Иосифа прежде, чем смежит веки.

Однако у Иосифа было на этот счет свое мнение. Уступать кому-либо власть, и уж тем более такому заклятому врагу, как Иоанн Гисхальский, он не собирался, и вскоре у него в голове возникла та стратегия противостояния комиссии, которой он решил последовательно придерживаться.

* * *

Были ли претензии Иоанна Гисхальского к Иосифу справедливыми?

И снова мнения историков расходятся, но даже когда они оппонируют друг другу, ни у одного из них нет однозначного ответа на этот вопрос. Те, кто убежден, что Иосиф изначально не был настроен на войну с Римом, вынашивал планы примирения, а значит и предательства если не всего своего народа, то последовательных сторонников продолжения восстания, утверждают, что Иосиф сознательно искажает картину, говоря о том, что стал жертвой интриг и подкупа людей Ханана бен Ханана. Иосиф, по их мнению, действительно к тому времени вел себя как диктатор Галилеи — кого хотел казнил, а кого хотел миловал; жестоко подавлял любые попытки оспорить его решения, а семьдесят членов созданного им для игры в демократичность некого подобия местного Синедриона держал в Тарихеи в качестве заложников. Все его приготовления к войне были, как показало будущее, блефом, и нет почти никаких сомнений, что если бы военное управление областью было доверено Иоанну Гисхальскому, сопротивление римлянам было бы куда более эффективным и длительным.

Возможно, в этом и заключалась задача комиссии: она должна была взять на себя административно-хозяйственные, а Иоанн — военные функции.