Иосиф Григулевич. Разведчик, «которому везло»

Боевая активность «поджигателей» завершилась в середине 1944 года. Начальство «Артура» в Москве решило, что необходимости в содержании столь опасного хозяйства больше не было. По предложению «Артура», Д-группа и лаборатория были переданы «на баланс» КПА. В воскресенье 29 октября того же года Антонио Гонсалес, Феликс Вержбицкий и Павел Борисюк встретились на конспиративной квартире в проезде Деламбре, чтобы подготовить переброску «зажигалок» на новое место. Партия намеревалась использовать эти снаряды для вооруженной борьбы против военного правительства.

Упаковкой «зажигалок» и горючих материалов подпольщики занимались до позднего вечера. Борисюк и Гонсалес покинули лабораторию, чтобы помочь хозяину в приготовлении ужина, а Вержбицкий задержался. Тут и случилась беда: Вержбицкий задел тяжелый разводной ключ, он упал на металлические тиски, и во все стороны брызнули искры. Зажигательная смесь мгновенно вспыхнула, раздался взрыв. Ослепительная вспышка пламени ударила в лицо Вержбиц-кому. Взрывная волна бросила его на деревянную перегородку, она развалилась на части. Во все стороны полетели фрагменты стекла, керамики, дерева. Казалось, что вот-вот обрушатся стены, настолько мощным был взрыв. Металлический каркас постройки опасно накренился, но все-таки устоял. Первым на помощь к Вержбицкому бросился Борисюк. Он пробирался через густой, выбивающий слезы дым, натыкался на обломки перегородки и мебели, в кромешной пыли пытался отыскать под ними товарища.

Феликса нашли в дальнем углу: на лице клочья кожи и кровавые подтеки, изодранная одежда дымилась от действия едких реактивов. Вержбицкий был еще в сознании и слабеющим голосом твердил Гонсалесу и Борисюку одно и то же:

«Сообщите обо всем “Бланко” и Реалю! Уходите как можно скорее! Я справлюсь…»

Через двадцать минут на место происшествия прибыла полиция. Вержбицкого отправили под усиленным конвоем в госпиталь Салабери. Врачам пришлось ампутировать ему левую руку выше локтя и удалить то, что осталось от левого глаза. Был поврежден и правый глаз, причем настолько, что Феликс в свои 36 лет полностью ослеп. «Бланко» позвонил на домашний телефон «Артура», условной фразой вызвал его на внеочередную встречу. Сообщение о катастрофе на «фабрике бомб» «Артур» выслушал с каменным выражением лица. Затем спросил:

«Реаль знает?»

«Он узнал раньше всех. Через “Отто”».

«Артур» озабоченно нахмурился:

«Надо полагать, он примет необходимые меры. Но нам от этого не легче. Будем консервировать сеть. Никакой активной работы. “Сексьон Эспесиаль” вплотную возьмется за партию, могут зацепить и нас…»

В архиве полиции имелась карточка на Вержбицкого как на коммунистического агитатора. Следователи «Сексьон Эспесиаль» были уверены, что «фабрика» принадлежит КПА и что Кодовилья готовит революцию по образцу той, что организовали в России большевики Ленина. В благонамеренной прессе писали о захвате «взрывника» как о крупном успехе по раскрытию «красного заговора». Полиция распространила коммюнике, в котором подробно расписала содержание «плана КПА» по дестабилизации обстановки в столице к концу ноября 1944 года. По этой версии, в ходе всеобщей забастовки, назначенной на 30-е число, «заговорщики» должны были сорвать занятия в учебных заведениях, организовать беспорядки в пролетарских районах, создать обстановку насилия и террора с помощью боевиков — коммунистов, вооруженных стрелковым оружием и зажигательными бомбами.

По сведениям полиции, КПА успела провести ряд подобных акций: террорист Маурисио Глезер вступил в перестрелку с агентами «Сексьон Эспесиаль» и был убит; группа коммунистических экстремистов подложила в трамвай 332-го маршрута зажигательное устройство. Такие же акции замышлялись на других линиях. Полиция все чаще арестовывала злоумышленников. По мнению директора полиции, своевременный захват «зажигательных бомб» в проезде Деламбре предупредил массовые поджоги в Буэнос-Айресе. В коммюнике было отмечено, что часть «зажигалок компартии» была построена по принципу ручных фанат. Из этого делался вывод, что они предназначались для использования в уличных боях[77].

* * *

«Артур» получил от Реаля информацию о «Бесерро». Около двух недель Вержбицкий находился в госпитале под строжайшим надзором полиции. Затем его перевезли в тюремный лазарет, где начались допросы.