Иосиф Сталин. От Второй мировой до «холодной войны», 1939–1953

С точки зрения политики наиболее интересным эпизодом за время участия СССР в войне на Дальнем Востоке стала попытка Сталина получить права на оккупацию северной половины японского острова Хоккайдо131. 16 августа Сталин написал Трумэну письмо с предложением о том, чтобы капитуляцию японских войск в северной части Хоккайдо приняла Красная Армия. Он писал, что это предложение «имеет особое значение для русского общественного мнения. Как известно, японцы в 1919–1921 гг. держали под оккупацией своих войск весь Советский Дальний Восток. Русское общественное мнение было бы серьезно обижено, если бы русские войска не имели района оккупации в какой-либо части собственно японской территории». Хотя ранее американцы рассматривали возможность выделить СССР оккупационную зону в Японии, теперь они этого делать не собирались. 18 августа Трумэн ответил Сталину, что капитуляцию Японии на всех главных островах, в том числе Хоккайдо, примут войска США. Трумэн еще больше усугубил ситуацию, потребовав от Сталина уступить США авиационные и военно-морские базы на Курилах. Сталин ответил лишь через четыре дня, и за этот срок ему пришлось принять важное решение: отменить ли приказы о вторжении советских войск на остров Хоккайдо. 22 августа Сталин дал Трумэну ответ, в котором принимал его отказ предоставить СССР право оккупировать северную часть Хоккайдо, но при этом заявлял: «Я и мои коллеги не ожидали от Вас такого ответа». Далее Сталин отвергал требование Трумэна касательно военных баз на Курилах, добавляя, что «требования такого рода обычно предъявляются либо побежденному государству, либо такому союзному государству, которое само не в состоянии защитить ту или иную часть своей территории… должен Вам сказать чистосердечно, что ни я, ни мои коллеги не понимаем, ввиду каких обстоятельств могло возникнуть подобное требование к Советскому Союзу». На это послание Трумэн дал краткий ответ, в котором писал, что хотел только получить права на высадку на одном из Курильских островов, что облегчило бы оккупацию Японии американскими войсками. Это, кажется, удовлетворило Сталина, который согласился на требование Трумэна и добавил: «Я рад, что недоразумения, вкравшиеся в нашу переписку, рассеялись»132.

2 сентября 1945 г. Япония официально объявила капитуляцию, и Сталин телеграфировал Трумэну поздравления с блестящей победой Соединенных Штатов и их народа. В тот же день Сталин обратился к собственному народу с речью, в которой постарался оправдать вступление Советского Союза в войну на Дальнем Востоке. Япония, сказал Сталин, не только была членом агрессивного фашистского блока, но и в прошлом несколько раз нападала на Россию и стремилась изолировать ее на Дальнем Востоке. Теперь, когда Советский Союз вернул себе Южный Сахалин и Курилы, у него есть прямой выход в Тихий океан и базы, необходимые для того, чтобы сдерживать возможную агрессию со стороны Японии. «Сорок лет ждали мы, люди старого поколения, этого дня», – сказал Сталин133.

Несмотря на то, что Сталин сделал попытку апеллировать одновременно к патриотическим чувствам и стратегическим интересам, «от его обращения в тот день у людей осталось странное чувство неудовлетворенности», – вспоминал Александр Верт134. Были устроены фейерверк и парад, но в народе не ощущалось и малой доли радости и облегчения, которыми сопровождалась победа на европейском фронте. Война Советского Союза с Японией была войной Сталина, а не советских людей, которые, вероятно, предпочли бы, чтобы события на Дальнем Востоке шли своим чередом, и чтобы на этот раз все тяготы и жертвы войны пришлось нести западным союзникам. Во время Великой Отечественной войны советские люди отдали все для победы и пережили беспрецедентную травму общенационального масштаба. Их ожидания по поводу того, что принесет с собой мир, были не менее существенной частью сложной политической реальности, с которой столкнулся Сталин в послевоенный период, чем дипломатические маневры и идеологические трения начинающейся «холодной войны» с Западом.

Глава 9 УТРАЧЕННЫЙ МИР

Сталин и истоки «холодной войны»

Когда Вторая мировая война близилась к завершению, Сталин считал, что «большой альянс» ждет большое будущее. Успех Потсдамской конференции позволял надеяться на то, что не менее успешным будет и первое совещание Совета министров иностранных дел (СМИД), органа, созданного «Большой тройкой» для обсуждения вопросов послевоенного устройства мира. Первой его задачей было подготовить мирные соглашения для союзников «Оси» – Болгарии, Финляндии, Венгрии, Италии и Румынии. Советская сторона готовилась к встрече СМИД в полной уверенности, что дух трехстороннего сотрудничества, царивший на Ялтинской и Потсдамской конференциях, будет сохранен и что для СССР результатами переговоров с партнерами по «большому альянсу» станут новые дипломатические успехи1.