Иосиф Сталин. От Второй мировой до «холодной войны», 1939–1953

Маловероятно, что Сталин в полной мере осознавал значение атомной бомбы как нового вида оружия до ее применения в войне с Японией. Вполне возможно, он был впечатлен мощью ядерной бомбы, сброшенной на Хиросиму, и отреагировал на это событие тем, что поспешил как можно скорее вступить в войну. Однако не менее вероятно и то, что он устал от бесконечных безрезультатных переговоров с китайцами и намеревался решительными действиями заставить Чан Кайши подписать соглашение. В любом случае, на Китай вступление Советского Союза в войну произвело должное впечатление: китайское руководство тут же согласилось на предложенные Москвой условия и 14 августа подписало пакт о союзничестве – в тот день, когда Япония объявила о безоговорочной капитуляции. Наиболее примечательной чертой китайско-советского пакта была его выраженная направленность против Японии; по условиям пакта Сталин получал практически все, что ему было нужно, в Маньчжурии, однако не получал полного контроля над Далянем125.

В день, когда Советский Союз объявил войну Японии, Сталин разговаривал с Гарриманом. Посол спросил его, какой эффект, по его мнению, произведет бомбардировка Хиросимы. Сталин ответил, что, на его взгляд, она может дать японцам повод сместить правительство и заменить его таким правительством, которое решит подписать капитуляцию. Немного позже Сталин заметил, что ядерное оружие могло бы положить «конец войнам и агрессорам. Но секрет нужно было бы сохранить». Затем он рассказал Гарриману, что русские ученые работают над таким же проектом, но пока не достигли результатов – так же, как и немцы, чью ядерную лабораторию удалось захватить советской армии. Когда Гарриман сказал, что англичане и американцы объединили усилия, но для осуществления экспериментов потребовалось создание огромных установок, Сталин заметил, что это, наверное, обошлось очень дорого. Гарриман согласился, сказав, что это стоило более 2 миллиардов долларов, и что в развитии проекта большую роль сыграл Черчилль. «Черчилль был великим новатором, упорным и отважным», – ответил Сталин126.

Как показывает этот разговор с Гарриманом, Сталин не ожидал слишком большого эффекта от бомбардировки Хиросимы, однако он довольно быстро понял потенциальное значение нового оружия в долгосрочной перспективе. Действительно, 20 августа, вскоре после этой встречи, Сталин подписал приказ о начале масштабной программы приоритетной важности по созданию советской атомной бомбы. Ответственным за этот проект был назначен Лаврентий Берия; ему была дана полная свобода действий, чтобы обеспечить ресурсы, необходимые для завершения проектно-конструкторской работы в кратчайшие сроки127.

Хотя Сталин и был впечатлен атомной бомбардировкой, он хорошо осознавал, какое значение имело военное вмешательство Советского Союза для быстрого завершения войны на Дальнем Востоке. 10 августа он сказал Сун Цзывеню, что Япония объявила капитуляцию. «Япония собирается капитулировать, – сказал Сталин, – в результате соединенных усилий всех союзников… Япония хочет капитулировать с оговоркой, в то время как нам нужна ее безоговорочная капитуляция»128. Позже, в другом контексте, Сталин сказал Гомулке, руководителю польской коммунистической партии: «Не атомные бомбы, а армии решают исход войны»129. Это мнение Сталина поддерживают большинство историков; в настоящее время исследователи сходятся в том, что Японию заставили капитулировать не только атомные бомбы. Не менее (а может быть, и более) сильным потрясением для нее стало вступление в войну советских войск. Дело не только в том, что советское наступление представляло собой мощный в военном отношении удар; оно еще и развеяло последние надежды японцев на то, что военные действия будут закончены путем переговоров и им удастся избежать позора безоговорочной капитуляции130.

Маньчжурская операция во многих отношениях стала кульминационным для Второй мировой войны проявлением тактического искусства советских вооруженных сил. В ходе этой операции, включавшей в себя бронетехнику, пехоту, поддержку с воздуха и высадку десанта, задачей советской армии было атаковать Японию по участку границы протяженностью 5000 км, продвинуться вглубь на 300–800 км и вести боевые действия на территории площадью 1,5 млн квадратных километров. В случае Забайкальского фронта под командованием Малиновского это означало, что войска должны были пересечь безводную пустыню, преодолеть высокие горы и перейти бурные реки. К 14 августа, когда Япония объявила о безоговорочной капитуляции, советская армия продвинулась в центральную часть Маньчжурии и разбила Квантунскую армию на несколько частей. Бои в Маньчжурии шли несколько дней, а на Сахалине и Курильских островах продолжались до конца августа. На этот раз потери советских войск были сравнительно небольшими – 36 500 человек, в том числе 12 000 убитыми. Потери японской армии были значительно больше – около 80 000 человек убито и около полумиллиона взято в плен.