Ёж

Я отхлебнул горячего чая, продолжая незрячим взглядом смотреть в окно, я все дальше и дальше погружался в мир образов. Меня уже мало заботили проблемы этого брошенного города, я полностью отстранился, представляя себе яркую и радостную встречу с Викой. То, как я прижмусь к ней, покрывая ее губы поцелуями, до этого момента я не понимал, насколько сильно я соскучился по той, «нормальной», жизни. Я знал, что уже больше никогда не вернусь к романтике сталкера.

Рядом громко мяукнул котенок, будто он прочитал мои мысли и одобрял мое решение. Я посмотрел на это ушастое создание и опять улыбнулся, меня переполняли чувства, и мне хотелось побыстрее покинуть Еж, погрузиться в тайгу и раствориться в ее лесах.

— Ну что, глазастый, в путь! — Я быстро допил чай и бросил кружку в рюкзак, смотал спальник и кинул его туда же. Пожитки собрать было делом нехитрым, я особо и не разбрасывался вещами по моему временному убежищу. Через десять минут, облаченный в непромокаемый дождевик, с котенком за пазухой и рюкзаком за плечами я покинул старую «хрущевку», рассчитывая больше никогда сюда не возвращаться.

На улице свирепствовал дождь, неслышные молнии продолжали сверкать высоко в небе, видимость из-за плотных потоков воды была почти на нуле, но я знал, куда мне надо идти, и, не мешкая, отправился в путь. Хмурые пустые улицы смотрели на меня черными глазницами покинутых зданий, я быстро шел мимо, стараясь не задерживаться больше ни на секунду в этом месте.

— А может, и мальчик и девочка, — улыбнулся я, — ведь может статься, у меня будут близнецы. — Я посмотрел на торчащие огромные уши из моей запазухи. Котенок в первые же минуты нашего путешествия, несмотря на дождь и сверкающие молнии, высунул свою маленькую мордочку и теперь смотрел строго вперед, будто он был моим штурманом. — Вряд ли, конечно, близнецы, — я продолжал говорить вслух, — ни у меня, ни у Вики в роду близняшек-двойняшек не было, не то что у вас, кошачьих, вы, что ни помет, то сразу пара, а то и тройка. — Котенок внезапно обернулся, посмотрел на меня и мяукнул, будто он понимал каждое мое слово и поддерживал мой вывод. — Где же твои братья и сестры? Наверняка ты был не единственным. — Он снова посмотрел прямо мне в глаза и мяукнул, то ли он хотел есть, то ли действительно отзывался на мои слова. Странное это было существо, доставленное мне в посылке в абсолютно пустом городе, где жили одни призраки.

Я преодолел центральную улицу, изобилующую быстрыми потоками дождевой воды, иной раз поднимавшейся гораздо выше щиколотки, и вышел на окраину города. Здесь больше преобладали одноэтажные строения, добротно сработанные дома из бруса, с маленькими, похожими на бойницы окнами. Раньше я в эту часть Ежа не заходил, но точно знал, что здесь был наикратчайший путь из города, мало того, мне не придется пересекать разыгравшиеся под дождем воды Ежа.

— Интересно, коты и кошки когда-нибудь задумываются о своем потомстве, мол, мама-кошка желает, чтоб у нее было три девочки и, например, два мальчика? — В голову лезли какие-то дурацкие мысли, и я тут же озвучивал их, разговаривая со своим ушастым спутником. — Думаю, вряд ли, скорее всего, им все равно. — Котенок мяукнул, не оборачиваясь, похоже, я начинал надоедать ему со своими рассуждениями. Я старался защищать его от дождя, но получалось это плохо, его маленькая головка уже промокла, но тот совсем не обращал на это внимания.

Я шагал быстро и уверенно и с каждым шагом чувствовал, что освобождаюсь от серьезного груза, который давил на меня все эти дни. В Еже была тяжелая атмосфера забытья, я словно находился под гипнозом и теперь выходил из области его влияния. Теперь я не понимал, почему я задержался в городе, словно я исполнял чью-то чужую волю. И чем дальше от центра, тем слабее становилось это чужеродное влияние на меня. Здесь даже воздух был другим, им хотелось дышать, и я чувствовал его свежесть.

Внезапно мое внимание привлекло что-то неестественно белое, лежащее у самой обочины, я замедлил шаг и остановился. Это был еще один призрак прошлого, отполированный до блеска скелет человека. Не было видно даже малейших признаков одежды. При жизни у этого человека были серьезные переломы обеих ног, кости были раскрошены, и среди них виднелись ржавые металлические спицы. Будто этот человек, лежащий здесь в канаве, полз куда-то, оставляя на этой дороге свои последние силы, переломанные ноги не позволяли ему двигаться с должной скоростью, и он так и умер тут, в пустом и забытом месте, и некому было его похоронить.