Науке бескорыстное служенье –
Он принялся священство обучать
С усердием таблице умноженья.
Священники ж, сказав: «Ученье – свет!»
И чётко оценив поэта драму,
Друг другу заявили, что поэт
Вполне освоил школьную программу.
У пастырей кружилась голова,
И обратились батюшки друг к другу:
«Раз наш поэт запомнил «дважды два»,
То он уже не бегает по кругу».
И далее сказали: «Посмотри,
Хоть к Богу путь неимоверно сложен,
Но коль поэт освоил «трижды три»,
Пожалуй, он совсем не безнадёжен.
А уж когда усвоит «пятью пять»
И уравненье вязкости Ньютона,
То обратится к Библии опять,
Стремясь познать Вселенские законы.
Потом запомнит твёрдо «шестью шесть»
И уравненье Бойля-Мариотта,
Тогда сумеет Библию прочесть
И научить чему-нибудь кого-то!»
На стихи Владимира Силкина
Поэт и гадюка
Эта гадюка иль, может, гадючка,
Цепи змеиных эпох предваряя,
Я уверяю – всё та ещё штучка,
Та ещё штучка, я Вас уверяю.
Сватался к ней и удав закадычный,
И водяной среди ушлых лещей,
Сватался Леший, довольно приличный,
Сватался даже Бессмертный Кащей.
Только гадюка себя уважала
И женихов от ворот провожала…
Тянет из тьмы свои скользкие ручки,
И, не нашедши пока никого,
Эта в глубоком болоте гадючка
Ищет поэта, видать, своего.
Снова на воду летит позолота,
Трудно поэту вина не напиться,
Дремлет гадюка, и дремлет болото –
Впору в болоте пойти утопиться.
Но не послушал писатель совета,
Не отличивши добра ото зла…
В общем, приятная сердцу поэта,
Снова гадюка покой обрела.
Истина жизни закрыта на ключик –
Ищет он новых гадюк и гадючек.
Скучный поэт
Едет в купе поэт –
Едет один, как в сказке.
Взял полкило конфет
И килограмм колбаски.
Где-то стекло витрин
В городе замелькало,
Кушает мандарин
Молча поэт усталый.
Кушает он один
Яблоки и конфеты.
Где же ты, Аладдин?
Золушка, слышишь, где ты?
Время не пустишь вспять,
Трудно в купе порою,
Где же в дороге взять
Сказочного героя?
Выпьет грамм сто поэт,
Скушав кусок колбаски,
И поглядишь – нет-нет –
Ближе герои сказки.
Рвутся просторы вширь –
С поезда у развилки
Сходит вдруг богатырь,
Он же – Владимир Силкин.
Пресса же тут как тут –
Где богатырь – там пресса,
А интервью берут
Золушки и принцессы...
На стихи Владимира Смирнова
Переколбасило
Соловей ли, разбойник из сказки,
Меж раскидистых тонких ветвей,
До отвалу наевшись колбаски,
Разгулялся Смирнов-соловей.
И запел, не дождавшийся лета,
Приучился, бедняга, к труду –
Заколбасило нынче поэта –
И поёт под любую дуду.
Он строку за строкой осторожно,
Как колбаску кладёт на весы,
А душа голосит непреложно:
«Колбасы! Колбасы! Колбасы!!!»
Он хватает перо и гитару
И стремится колбаску воспеть,
Но спешат, что есть сил, санитары
На Смирнова рубашку одеть.
Соловей ли, разбойник сомнительный,
Разгулялся в российском лесу?
Он, Смирнов, и в рубашке смирительной
Будет петь про свою колбасу!
… Утро небо зарёю раскрасит,
Разгорается солнечный шар,
А Смирнова всё так же колбасит,
И не в силах помочь санитар…