Ирано-таджикская поэзия

Какой-то шах в один из мирных дней
Созвал к себе на пир своих друзей.

И попросил по очереди шах
Их рассказать о разных чудесах,

Чем знаменит тот или этот край.
И, как сладкоречивый попугай,

Один сказал: «Пришлось увидеть мне
Чудовище в арабской стороне,

По виду – как верблюд с одним горбом,
И с крыльями, и обросло пером,

Но не летает, ничего на нем
Не возят, а питается огнем.

Как феникс, он, хватая на лету,
Глотает падающую звезду.

Но мигом пламя в глотке птицы той
Становится прохладною водой».

Дослушали рассказчика, потом
Все рассмеялись: «Ты б сидел молчком!

Крылатого верблюда в мире нет.
И птиц таких,- хоть весь объезди свет,-

Огнем питающихся, не найдешь.
Рассказ твой -просто выдумка и ложь!»

Он клялся им. Они смеялись. Он,
Собранье оглядев, был поражен

Тем, что вот тут – вокруг – друзья сидят
И на него с презрением глядят.

Хоть, как свеча, согнулся от стыда,
Он с места взвился пламенем тогда

И прочь ушел, крутясь, как вихрь степей,
Гонимый вдаль обидою своей.

В Багдад примчался и:s последних сил
И на базаре страуса купил.

Вернулся он домой лишь через год
И прямо к шаху страуса ведет.

Тем правоту свою он доказал.
И обнял шах его и так сказал:

«Ты прав был, друг мой, что ни говори,
Так из-за туч не видим мы зари!»

Но хоть враждебна искреннему ложь,-
Знаток вещей тончайших,- помни все ж:

Ты тайн своих не выпускай из рук,
Дабы не испытать безмерных мук,

Чтоб доказательства для них найти
И попусту не тратить год пути.

*

Дай, виночерпий, чашу мне испить,
Чтоб с сердца все следы тщеславья смыть!

Приди, певец! Под рокот струнных струй
Спой мне нава, но с правдой согласуй!

Да будет кривде горестный удел,
А правде – счастье в завершенье дел!

КНИГА МУДРОСТИ СОКPATА