Иранская мина

– Простые иранцы беллетристику не читают, – начал методично объяснять Шелестов. – Фраза прозвучала не просто так, она вырвалась, когда человек оступился и чуть не упал на темной лестнице.

– Матюкнулся, значит, по-английски, – усмехнулся Коган. – А вы на этом основании сделали вывод, что Мустафу завербовали англичане…

– Борис, мы всего лишь присовокупили этот факт к остальным, и он попал, как бильярдный шар, все в ту же лузу! Понимаешь, в ту же!

– Но покушения в американском посольстве не было и признаков его подготовки там не нашли. Ведь не нашли?

– Не нашли, – подтвердил Шелестов. – Но это ничего не значит. Может быть, покушения потому и не было, что президент остановился в советском посольстве.

– А вообще-то ты прав, – вдруг сказал Коган.

Заложив руки за спину, он принялся мерить комнату шагами из угла в угол. Борис задумчиво смотрел себе под ноги, угрюмо сведя брови. Шелестов следил за ним взглядом и совсем уже было собрался остановить этот раздражающий молчаливый маятник, как Коган заговорил снова:

– И знаешь в чем ты прав, Максим? Нам нужно искать связь именно между немецкой разведкой и англичанами. Нет, не перебивай, я не то имею в виду. Да, мы знаем, у нас есть причины полагать, что англичане через своих немецких агентов или напрямую руководят какими-то силами здесь, в Иране. Против нас, естественно. Мы так договорились считать по косвенным признакам. А нам нужна прямая связь англичан с немцами. Нам нужно найти связь на другом, более высоком уровне. На уровне резидентуры. Вот тогда будут доказательства. Я думаю, Берия нас сюда именно для этого и прислал. А не для того, чтобы мы по горам и долам бегали и в перестрелках участвовали. Нам нужно найти признаки игры на фортепьяно. И даже игры не в четыре руки, а игры чужими руками.

– Да верю я тебе, верю, Борис, – махнул Шелестов рукой. – Я и сам понимаю, что нам не косвенные улики надо собирать, а точные доказательства. Ты давай дружи там с этим русским американцем, раз он к тебе так расположен. Честные солдаты есть и в других армиях, даже в американской. Я так думаю. А теперь смотри, какая штука интересная получается. Помнишь, Сосновский рассказывал, как пьяные французские журналисты намекнули, что одна дамочка из британского посольства имеет очень экзотическое хобби на грани приличия и неприличия?

– Ты имеешь в виду жену секретаря британского посольства?

– Да, я имею в виду Дженнифер Ривз, жену секретаря британского посольства Гэрри Ривза. У кого-то из пронырливых французских журналистов появилось подозрение, что она частенько заводит любовные романы с интересными личностями. Делает она это очень осторожно, старается не рисковать репутацией.

– Да, я помню, что рассказывал Сосновский, – кивнул Коган. – Дамочка, склонная к связям на стороне, изменяет мужу со спортивным постоянством.

– Вот именно. Причем это только предположение француза, а ведь сотрудники посольства проходят предварительные проверки. Гулящую женщину не прислали бы сюда. Я думаю, что и мужа гулящей женщины не прислали бы. Значит?…

– Значит, это или выдумка пьяного француза, – подхватил Коган, – или дамочка действительно очень профессионально умудряется шифроваться со своими любовными похождениями. Ну, или… ей помогают скрывать свои похождения всякие дяди, для которых секретность – это их профессия. Так? Может, она работает на разведку, и любовные встречи – это не измены мужу, а оперативная разработка мужчин, интересных британской разведке… Вообще-то надо было давно отправить запрос Платову. При его связях и обширной агентуре в Лондоне он мог бы…

– Гениально, Боря! – рассмеялся Шелестов, но потом поправился: – Я, если что, о твоих гипотезах, а не о запросе. Конечно же, запрос мы послали. И хорошо, что ты вовремя приехал. Сегодня как раз получен ответ из Москвы. Платов считает, что мнение французского журналиста обоснованно. Его источники в Лондоне не отрицают возможности подобного поведения Дженнифер Ривз. Причем Платов не ставил конкретную задачу своим источникам оценить именно эту особенность ее поведения, но получил именно факты тщательно скрываемой неверности. Причем с лицами высшего света, неординарными лицами из области политики и сфер влияния. Платов не может достаточно обоснованно склониться ни к той версии, что Дженнифер Ривз работает на британскую разведку или контрразведку, ни к той, что это ее личные наклонности, не имеющие отношения ни к политике, ни к разведке.

– У нас только один выход…

– Именно, – засмеялся Шелестов. – Мы установили за ней очень плотное наблюдение. Спасибо, Борис, что подтвердил наши подозрения. Конечно, передавать благодарность твоему американцу не стоит, лучше вообще сделать вид, что он ничего тебе не говорил. Кто его знает, что там может сложиться в его американской голове – взбредет ему убрать тебя как опасного свидетеля его пьяной болтовни, он ведь выдал тебе служебную тайну. Так что осторожнее там со Смоллом.