Ирландские чудные сказания

— Когда король скажет, что любит тебя, попроси его доказать это дарами — сначала попроси его винный рог.

Она попросила, и он послал его ей, наполненный славным напитком; тогда попросила она его сбрую — дал и ее.

Люди короля возразили ему: неправильно это — раздавать сокровища Лейнстера жене сына короля Коннахта, но он ответил, что все не важно, ибо если заполучит он девушку — заполучит и свои сокровища обратно. Однако всякий раз, когда слал он что-нибудь Карге, мак ан-Дав забирал это у нее и складывал к себе в карман.

— А теперь, — сказал Монган Карге, — вели слуге сообщить, что не покинешь ты своего мужа за все сокровища света белого.

Передала она эти слова слуге, а слуга — королю. Услышав это, Брандув чуть с ума не сошел от любви, желания и ревности — а также от ярости, потому что сокровища, которые он ей дал, могли и не вернуться. Подозвал он Монгана и заговорил с ним очень угрожающе и свирепо.

— Я не из тех, кто берет что-нибудь и не дает ничего взамен, — заявил он.

— Никто о тебе такого не скажет, — согласился Монган.

— Видишь женщину, что сидит подле меня? — продолжал король, показывая на Дув-Лаху.

— Само собой, — ответил Монган.

— Так вот, — сказал Брандув, — эта женщина — Дув-Лаха Белая Длань, я забрал ее у Монгана; она того и гляди выйдет за меня замуж, но если ты согласишься обменяться, можешь жениться прямо здесь на Дув-Лахе, а я женюсь на Ивел Сияющие Щеки.

Монган сделал вид, что очень рассердился.

— Приди я сюда с лошадьми и сокровищами, ты бы вправе был просить их у меня, но не имеешь ты права просить то, о чем просишь.

— А я прошу, — угрожающе произнес Брандув, — и ты повелителю не откажешь.

— Будь по-твоему, — неохотно сказал Монган, словно в великом страхе, — если готов обменяться, я соглашусь, хоть это и разобьет мне сердце.

Подвел он Ивел к королю и трижды поцеловал ее.

— Король заподозрит неладное, если я тебя не поцелую, — прошептал он и засим вручил Каргу королю. Далее все много пили и веселились, и вскоре воцарились великий храп и фырканье, еще чуть погодя все слуги заснули, и Монгану уже негде было добыть выпивки. Мак ан-Дав сказал, что это никуда не годится, пнул того-другого слугу, но те не подчинились, и тогда выскользнул мак ан-Дав в конюшни и оседлал двух кобыл. На одну сел сам с женой, а на второй устроился Монган с Дув-Лахой позади себя, и помчали они к Ольстеру, как ветер, и пели песню:

Король Лейнстера нынче женился,
Нынче женился, нынче женился.
Король Лейнстера нынче женился,
И все ему желают добра.

Утром слуги пришли будить короля Лейнстера, а когда увидели лицо Карги на подушке рядом с королем — ее нос в щетине, здоровенную ступню и ступню маленькую, торчавшие с кровати, — принялись хохотать, да тыкать друг дружку в животы, да хлопать друг дружку по плечам, и от этого шума проснулся король и спросил, что с ними со всеми такое. Тут-то и увидал он Каргу, что лежала с ним рядом, и завопил он — и выскочил из постели.

— Ты не Карга Мельничиха ли? — спросил он.

— Я самая, — отозвалась она, — и люблю я тебя, сил нет.

— Глаза б мои на тебя не глядели, — произнес Брандув.

Тут и конец сказу, и, досказав его, Монган принялся реветь от хохота и просить еще вина. Пил он от души, словно мучился жаждой, отчаянием и свирепой радостью, но когда Пламенная расплакалась, обнял ее, приголубил и сказал, что она — любовь сердца его и единственное сокровище на всем белом свете.

А дальше праздновали они в великом довольстве, а с концом праздника отправились из края Дивных и вернулись в край людей.

Пришли они ко дворцу Монгана в Маг-Лиффи, и лишь когда добрались туда, обнаружили, что не было их целый год, а сами они думали, что ушли всего на ночь. Жили они потом мирно, полюбовно, и тем предание завершается, но Бротирна не знала, что Монган — это Фюн.

Настоятель подался вперед.

— Монган — это Фюн? — спросил он шепотом.

— Да, — ответил Кариде.

— И впрямь, и впрямь! — сказал настоятель. Помолчав, добавил: — Одна только часть твоего сказа не нравится мне.

— Какая же? — спросил Кариде.

— Та, где со святым человеком Тибраде скверно обошелся этот парш… этот… этот Монган.

Кариде согласился, что скверный то был поступок, но про себя подумал довольно, что, когда ни попросили бы его потом рассказать, как излагал он сказание о Монгане, будет он вспоминать слова настоятеля.

Комментарии переводчика Словарь имен собственных и топонимов