Ирод

Шуламит. Так, значит, смерть Ферора – твое второе горе?

Ирод. Не так гибель брата докучает, как страх за самого себя! Вдруг судьбе угодно уничтожить всё наше семя? Отец мой был отравлен, теперь брат той же смертью умер, в последнюю минуту остановил я преступную руку сына. Ведь это грозное предупреждение! Не пришло мне время умирать, хочу жить и царствовать!

Дорис. Сумеешь умилостивить судьбу?

Ирод. Думаю и действую. Внуки от Александра – вот нынче моя забота. Дам этим детям все лучшее. Молю Бога, чтоб Он глядел на сироток более милосердным оком, чем на их покойного отца!”

Шуламит. Ты слышишь, Антипатр? Гуманный Ирод заботится о детях безвременно ушедшего Александра. Когда наденешь царскую корону, продолжишь творить благодеяния, и воочию увидят люди, что новый монарх унаследовал не только трон родителя, но и широту души его. И народ полюбит тебя!

Дорис. Ах, кабы полюбил! А вот я слыхала, что Антипатр не мил священничеству и народу, ибо иудеи желают видеть на троне продолжателя рода Гиркана и Мирьям.

Антипатр. Отец, душа моя в тревоге пребывает – как пробудить народную любовь? Шуламит дала рецепт, ты дай мне свой!

Ирод. Запомни, Антипатр: цвет у любви народной – цвет золота. То бишь, не скупясь, корми, одевай, весели, награждай. Так завоюешь сердца и прочность трона.

Антипатр. Обделенных, однако, не миновать.

Ирод. Верно, обделенных не минуешь. Зато узнаешь, кто твои враги, и в этом знании большая польза. Чьей любви не купил – те пусть тебя боятся!

Дорис. Я думаю, сынок, завоевание сердец следует начинать немедля!

Антипатр. Я так и поступаю, матушка. Я давеча отпустил на волю одного из рабов своих. Человек сей неизменно выказывал мне свою преданность, служил исправно, а я доверял ему во всем. Теперь он свободен, и, я уверен, он распространит в народе благое мнение обо мне. Вот первый шаг мой, за ним последуют другие.

Шуламит. Замечательно, племянник! Ты и впрямь унаследовал от Ирода широту души!

Антипатр. Отец, я не только широтою, но и прямотою души удался в тебя. Льстить легко, а прямота многого стоит. Поэтому спрошу без обиняков – твоя нежная забота о детях Александра не потянет ли за собою ущемление моей будущей царской власти?

Дорис. Отчего помрачнел ты ликом, Ирод?

Шуламит. Отчего не отвечаешь сыну? Или слишком прям вопрос?

Ирод. Право монарха – решать самому, давать ли отчет и давать ли ответ.

Антипатр. Батюшка, я не хотел тебя сердить, поверь!

Ирод. Антипатр! Я назначаю тебя наследником трона. Завтра же ты отправишься в Рим с моим письмом к императору, ибо только в его власти утвердить завещание. Вот мой ответ тебе.

Антипатр. Благодарю, отец.

Ирод. Встань с колен, Антипатр, довольно! А теперь я прошу всех оставить меня одного. Я уже стар, устал.

Антипатр. Уходим!

Ирод. Все ушли. Я остался наедине с моими мыслями, сомнениями и горестями. Антипатр ненавидит детей Александра, сирот. Плохой знак. Уж не задумал ли причинить им зло? Мое расположение к нему пошатнулось. Он отпустил на волю своего верного раба, которому доверял во всем. Случается, облагодетельствованный ненавидит благодетеля и мстит ему за добро. Попробую использовать сие, покуда Антипатр будет обретаться в Риме.

2

С немалой пользой для себя Ирод обменялся мыслями с вольноотпущенником Антипатра. К вящему своему ужасу, царь Иудеи узнал от любезного собеседника потрясающие вещи.

Ирод. Садись напротив меня, вольноотпущенник, потолкуем о том, о сем.

Вольноотпущенник. В жизни своей не думал, что случится мне говорить с самим царем на равных.

Ирод. Я хоть и монарх, а человек простой, и род веду свой от людей простых. Уверен, знаешь ты, что невысокородность моя – лыко в строку мне.

Вольноотпущенник. Слышал такое, но значение сему не придаю. Ты царь правильный, народный, коли, не брезгуя и не гордясь, запросто с рабом вчерашним беседу ведешь. А все же скажи, Ирод, зачем я понадобился?

Ирод. Любимый сын мой, честный Антипатр, много рассказывал о тебе – похвалами осыпал. За верность он отпустил тебя на волю. Ох, не всякий раб удостаивается такой награды от хозяина! Сыну моему старшему предстоит стать царем после моей кончины. Я хочу передать ему вместе с венцом мои великие человеческие достоинства. Дабы удалось это, я должен глубже проникнуть душу наследника. Вот, скажем, он даровал тебе свободу – а какое рассуждение привело его к сему? Ведь он говорил с тобой об этом, не так ли? Своим рассказом ты мне поможешь. Для начала поведай о себе, как в рабство к Антипатру угодил?

Вольноотпущенник. Стал я рабом у Антипатра, потому как долг не вернул к сроку. По уговору мне надлежало мозолить руки семь лет. Трудился я на совесть. Антипатр же не оставляет без достойного воздаяния честную работу – вот и наградил он меня еще шестью годами доброго труда – в точности, как случилось у Лавана с Яковом. А уж потом-то отпустил на волю, за что я ему премного благодарен.