Ироническая проза ч.1

 А ещё Люда любила животных. Но и здесь, в любви к животным, проявлялись странности этой Странной Девушки: в её чёрной-причёрной квартире жила маленькая дворняга с совершенно лысым черепом - Люда говорила, что подобрала псину после того, как какой-то урод плеснул на собаку кипятком - а ещё здесь жили кошки и коты. Естественно же, чёрные.

 Чёрных кошек и чёрных котов в квартире у Люды в разное время было разное количество - но никогда их не было меньше четырёх-пяти особей. Откуда они брались - Бог весть: Люда рассказывала, что они сами приходят к ней: то просто на улице подбегают - а то и прямо приходят в подъезд, ложатся у дверей квартиры, и ждут, когда хозяйка откроет. Люда дверь открывает, а к ней из подъезда чёрный кот - шмыг! Так потом жить и остаются...

 Впрочем, жить к Люде приходили не только чёрные коты и кошки: время от времени, в её однокомнатной квартире поселялись какие-то хиппи, какие-то рок-музыканты, всевозможные автостопщики и прочая подобная же братия. Впрочем, задерживались здесь квартиранты ненадолго. Люда, кстати, всех своих квартирантов именовала не иначе, как "мои рабы" - и заставляла их готовить завтраки-обеды ужины, прибирать квартиру, чинить неисправные водопроводные краны, электророзетки и выключатели, гоняла по магазинам. А зачем ещё нужны рабы, как не затем, чтобы выполнять распоряжения своей хозяйки? Ведь верно?...

 Правда, некоторым квартирантам Люды было, на самом деле, некуда податься - и они были вынуждены жить у неё даже по нескольку месяцев - среди чёрных стен и ярких некро-генитальных холстов, вытирать лужи за котами, слушать Янку Дягилеву, Яна Гарбарика и Джима Мориссона - и взрослеть, избавляться от иллюзий хиповско-богемной романтики. Многим это пошло только на пользу - и, прожив полгода в такой обстановке, ребята срезали и выбрасывали свои фенечки и кулоны с пацификом, вместо рваных джинсов и свитеров начинали носить приличную одежду, приводили в порядок причёску, возвращались под отчий кров и в университетские аудитории - а наиболее "просветлившиеся" шли дальше всех: выбрасывали на свалку все свои аудио-кассеты и книги Кастанеды, и начинали любить Жизнь такой, какая она есть. Без наркоты и некрофилии. То есть, можно смело сказать, что Люда со своим "чёрным салоном" выполняла очень важную и позитивную функцию: методом "шоковой терапии" и ценою собственного здоровья излечивала молодых дурачков и дурочек от подростково-юношеской дури.

 Однажды, среди Людиных квартирантов, оказались мои знакомые: что-то там не получилось у ребят со съёмом жилья - и они "вписались" у Странной Девушки в квартире почти на год. Надо сказать, что знакомые мои, к тому времени, как оказались в этой квартире, уже успели излечиться от всего, о чём говорилось выше, самостоятельно - поэтому, новая среда обитания не шарахнула их по мозгам. Скорее, наоборот: придя в квартиру и поселившись в углу за буфетом, эта молодая семья очень скоро начала прочищать мозги уже самой хозяйке. А когда Людмила, в знак протеста, привычно принялась резать себе вены, у неё просто отобрали лезвие, а потом просто вывели на лестничную площадку, и спокойно и по-деловому сказали:

 - Вот бритвочка, держи. Можешь резаться, сколько угодно, но - не в квартире. Нам совсем не хочется давать показания в милиции. Так что, давай уж в подъезде - а мы потом "Скорую" с милицией вызовем. Или соседи вызовут... Главное - чтобы мы твоих суицидов не видели.

 Через полчаса хозяйку запустили в квартиру, промыли ей порез на запястье, залили его йодом и заклеили пластырем. С того времени Разговоры О Смерти и попытки перерезать себе вены прекратились. Следующим шагом была борьба с анашой: прямо на глазах у хозяйки, все её запасы "травки" были высыпаны в кошачий туалет, который, к тому моменту, был переполнен и благоухал на всю прихожую. Где можно достать "дурь" самостоятельно, Люда не знала...

 Приняв эти простые и нехитрые воспитательные меры по отношению к хозяйке квартиры, Алексей и Алёнка (так звали моих знакомых) решили, что для начала достаточно и этого, и теперь они вполне спокойно могут жить в квартире с чёрными поверхностями - а шмыгающие тут и там кошки и огромное полотно "Казнь девственницы через посажение на кол", висевшая в изголовьи их постели, их ни капли не напрягали.

 Затем настала очередь музыки. Всякий раз, когда хозяйка включала магнитофон с очередной депрессивной кассетой, Алёнка просто выдёргивала шнур из сети, затем из разъёма магнитофона, и так же спокойно и доброжелательно произносила:

 - Хочешь слушать эту музыку - купи себе наушники. Или научись уважать людей, за счёт которых живёшь. - И, понимая, что в материальном плане она полностью зависит от своих постояльцев, Людмила была вынуждена проглатывать и это. Она, правда, в самом начале пыталась ещё построить с квартирантами свои "рабовладельческие" отношения, но и здесь очень быстро получила отпор: