Ироническая проза ч.1

 - Если тебе надо, чтобы Лёшка починил выключатель на кухне, то неужели так трудно попросить его об этом нормальными словами, без театральных эффектов? - спросила Алёнка, лучезарно улыбаясь "инфернальной женщине", - Лёшка и без того, на работе устаёт от всякого цирка - можно ему хоть после работы цирк не устраивать?...

 В конце концов, после пары месяцев такой ежедневной "дрессировки", климат в "чёрной квартире" перестал уж слишком однозначно напоминать сумасшедший дом (оформление интерьера - не в счёт), и я решился, наконец, навестить своих знакомых в их новом пристанище.

 ...Мы сидели на кухне (мальчики - в креслах, девочки - на подушках, прямо на полу), пили какое-то вино, жевали пирожки с печенью - Алёнка великолепно их стряпала! - и весь вечер травили анекдоты. Думаю, соседи Люды в тот осенний вечер были крайне озадачены: вместо депрессивных музыкальных завываний, из окон её квартиры через каждые полторы-две минуты слышался смех - нормальный, весёлый смех! И - всё было бы ничего, если бы вдруг у меня не разболелся зуб...

 Сморщившись от резкой зубной боли, гляжу на всю честную компанию, и спрашиваю совершенно замогильным голосом:

 - Люда, анальгин у тебя есть?

 - Зубы? - пугается Инфернальная Девушка, - темпалгин есть! И максиган! Сейчас, сейчас принесу...

 Люда выходит из кухни в комнату, и через минуту возвращается обратно. В руках у неё - небольшой гробик, обтянутый какой-то чёрной материей. На верхней крышке гроба переливающейся серебристой краской, готическим шрифтом оттиснуто: "БЕГЕМОТ". Гроб она протягивает мне...

 При виде гроба, я на секунду забываю о зубной боли. До этого момента я всегда знал, что, в общем-то, Людмилка - не совсем того... ку-ку... то есть, безусловно, она - ку-ку, но не до такой степени: дурит, конечно же, но совсем уж адекватности не теряет. И вдруг...

 - Люда, дай сюда, я сама посмотрю! - Алёнка берёт из рук хозяйки этот гроб, открывает крышку, и начинает шарить в нём, - ага, вот максиган! а вот и темпалгин! Держи! - и протягивает мне таблетки.

 Минут через пять, когда зубная боль совершенно прошла, я решил поинтересоваться, откуда вдруг в этой квартире домашняя аптечка такой странной формы. Не почему - это-то, как раз, мне было понятно - но именно откуда?

 - А это Лёшка на работе сделал! - Алёнка кивнула на мужа, - у Люды тут Бегемот зачудил, умирать собрался - а у Лёшки в тот день, как раз, никаких заказов не было, времени - вагон, вот он гробик для Бегемота и сделал! Думал, придёт вечером - пойдём хоронить Бегемота...

 Огромный чёрный котяра, дремавший, тем временем у меня на коленях, услышал, что речь идёт о нём, приоткрыл глаз и гнусно мяукнул: мол, да-да, так оно и было - и снова задремал.

 - И что дальше? - спрашиваю, глядя то на гроб, то на кота.

 - А ничего! - смеётся Алёнка, - пришёл Лёха сюда с этим гробом, а Бегемот лежит, умирает, глаза закатывает. Лёха его берёт, открывает гроб, и запихивает Бегемота вовнутрь - не то, чтобы заколотить его там живым, а просто померить, не маленький ли гроб получился? А Бегемот, как только Лёшка его в гробу закрыл, завыл оттуда нечеловеческим голосом, стал в крышку колотиться, наружу рваться! Едва крышку открыли - Бегемот оттуда выскочил - глаза горят, хвост трубой! - и начал по всей квартире носиться! И по мебели летает, и по потолку - и орёт! А потом засел на шифоньере, на самом верху - шипит оттуда, никого к себе не подпускает - раздумал, одним словом, умирать. Ну, а в гроб мы, чтобы Лёхин труд не выбрасывать, лекарства сложили - теперь вот, вместо аптечки его используем...

 Осторожно, чтобы никто не заметил моего взгляда, я искоса посмотрел на Странную Девушку Люду. "А что, - подумалось мне, - если и нашу Леди Инферно минут на полчасика в гроб засунуть, и крышкой сверху прикрыть?... Может быть, после такой процедуры хоть обои в квартире поклеит? А там, глядишь, и на работу устроится?...".

Реквием Писачей Машинке

Их имён с эстрад не рассиропили,

В супер их не тискают облаточный:

"Эрика" берёт четыре копии,

Вот и всё!

...А этого достаточно.

 (А. Галич)

 Среди моих друзей немало коллег-журналистов, вот я и решил обратиться к ним (да и не только к ним) с таким вот вопросом: господа, а вы помните свою первую писачую машинку? Вот такой у меня ко всем вам вопрос... Мне, почему-то, кажется, что вы должны её помнить: у меня, по крайней мере, если выстраивать этакий ассоциативный ряд, первая печатная машинка занимает место где-то рядом с самой первой моей женщиной. Не с девушкой, а именно с Женщиной, зрелой и опытной, с которой - всё по-настоящему, по-взрослому было... Вот такая вот ассоциация - ни больше и не меньше.