Иронические юморески. Кванты смеха

Смешными мы часто находим автомобили, автобусы, паровозы, трамваи и даже самолёты устаревших, вышедших из употребления конструкций. Они внушают критическое отношение к себе тем, что кажутся менее удобными, менее приспособленными к нашим нуждам, не находящимися на уровне современных человеческих требований. В них сделано что-то не так, как надо, не так, как принято. Мы осуждаем в них что-то не удовлетворяющее тем или иным возросшим человеческим потребностям.

Но вещи и сами по себе, независимо от их способности удовлетворять тем или иным требованиям, могут иметь какой-то привычный для людей, устоявшийся, а следовательно, удобный для глаза, для восприятия вид, облик. Изменения, нарушения этого облика могут вызывать наше положительное или отрицательное отношение к ним, в том числе осуждение смехом. По этой причине нам часто кажутся смешными вышедшие из моды, а также не вошедшие ещё в моду платья, головные уборы, обувь, мебель и даже причёски. В этих случаях неудобное для глаза, для восприятия как бы приравнивается к неудобному для пользования, неудачно, неловко сделанному. С этой точки зрения, во всём вышедшем из общего употребления (из моды), а также не вошедшем в общее употребление имеется нечто заслуживающее нашего общего осуждения, в том числе осмеяния.

Пока я, сидя на веранде, пишу эти строки, забежавший от соседей котёнок сел рядом на лавочке и тянется лапой к стоящей передо мной пишущей машинке. Он задирает свою забавную усатую мордочку кверху и недоумённо заглядывает мне в глаза, словно хочет спросить, почему у него клавиши машинки не стрекочут, как у меня. Мне невольно становится смешно, и я тут же ловлю себя на желании отгадать, что именно показалось мне здесь достойным осуждения смехом… Однако разве наш смех объясняется лишь наличием осуждаемого явления? Разве не достаточно того, что меня просто радует вид этого доверчивого, милого, симпатичного существа? В нём всё говорит о жизни, о движении, о радости. И конечно, в нём нет ничего комического. Общаясь с животными, так же как и общаясь с людьми, мы способны испытывать не только чувство комического, но и чистую радость, выражающуюся в радостном смехе.

Говоря о смехе, внушаемом нам животными и неодушевлёнными предметами, стоит сказать о смехе, который возникает от радости узнавания знакомых, забытых или полузабытых лиц, слов, звуков, предметов и т. п. Для того чтобы кого-нибудь узнать (опознать), нам необходимо в той или иной степени напрячь свою память, то есть проделать какую-то умственную работу. Мы уже говорили, что обычно улыбаемся, а иногда и смеёмся при встрече со знакомыми людьми. К радости общения с этими симпатичными для нас людьми примешивается и радость узнавания их. Маленький ребёнок начинает улыбаться своим матери и отцу, когда начинает узнавать их. Он может обрадоваться также, узнав свою любимую игрушку. Подарите полугодовалому ребёнку какую-нибудь игрушку, например яркий мячик. Спрячьте этот мячик на несколько дней, а потом покажите ребёнку снова, и вы увидите, как он заулыбается, потянувшись ручонками к своему старому знакомому. Я думаю, что и взрослый человек может улыбнуться и даже засмеяться, неожиданно обнаружив предмет, который считал затерявшимся, например какой-нибудь старый любимый перочинный нож, авторучку, фотокарточку или письмо, с которыми у него связаны приятные воспоминания.

В природе иногда встречаются кусочки размытых или выветрившихся пород, причудливо сросшиеся корешки дерева или плоды, напоминающие собой фигуры человека или животных. Те же кактусы, которые особенно вошли в моду за последнее время, тоже иногда напоминают человеческие фигурки со всеми полагающимися и даже не полагающимися им конечностями. Узнавая в таком корешке или кактусе человеческую фигуру, мы можем улыбнуться или засмеяться. Этот смех будет выражением радости узнавания, а не осуждения. Вместе с тем такая фигурка может напомнить и о каких-то комических недостатках человека: о толстом животе, жиденьких или, наоборот, толстеньких, коротеньких неуклюжих ножках и пр. В таком случае наш смех может быть объяснён и наличием комического явления (его изображения).

Неодушевлённые предметы, так же как люди или животные, могут внушать нам и тот смех, который является выражением чистой радости, и тот смех, который выражает чувство комического. Необходимо всегда различать, с каким видом смеха нам приходится иметь дело. Если мы будем принимать каждый смех как свидетельство наличия комического явления, то ничего определённого не сможем сказать о комическом, не сможем постичь его.

15. Смешит ли нас неожиданное?