Исчезающая в бездне

Вся эта громада со стороны напоминала скелет выброшенного на берег панцирника-тюленя. Вдали за Эквиноксом была видна надвигавшаяся гроза. В воздухе стоял резкий, неприятный запах водорослей и соли.

– Не правда ли, он прекрасен? – спросил Рэй, направляя катер в сторону гавани. Я ни разу в жизни не видел такого количества судов. На Палиндромене было всего двести сотрудников, и они очень редко собирались вместе. Даже с такого расстояния я смог расслышать звуки музыки, людских разговоров и жизни. Это была полная противоположность тихим коридорам Палиндромены и Аквариума.

Мое сердце учащенно забилось, но не от страха, а в радостном предвкушении.

– Да! – сказал я, не придумав лучшего ответа.

Разумеется, как и все, я слышал про рифы. Но я не мог себе представить ничего подобного. В моем представлении они выглядели как плоты, связанные друг с другом, необработанные и хрупкие. Возможно, это было следствием того, что, по словам мамы, Палиндромена была организована намного лучше, и мне повезло жить на твердой земле, в окружении последних технологий. Я только сейчас понял, что просто принял на веру ее мнение.

Однако Эквинокс оказался устойчивой и внушительной конструкцией. Он был похож на гигантское ржавое сооружение из фантастического романа, поднимавшееся высоко над волнами решительно и дерзко, как бы бросая тебе вызов – только попробуй надо мной посмеяться.

На секунду я забыл про сестер Алерин.

Рэй светился от гордости, глядя на свой дом. Я же ни разу не испытывал таких чувств к Палиндромене.

– Мои предки построили этот риф, – сказал он. – Они были мореплавателями еще до Великого потопа и всю жизнь провели на воде. Будучи лучшими пловцами, они смогли поднять обломки зданий Прежнего мира на поверхность. – Он на минуту нахмурился. – Эквинокс когда-то был самым процветающим рифом, но никакие ресурсы не вечны, как и все остальное.

– Что будет, когда со дна нечего будет поднимать? – спросил я.

Рэй в задумчивости почесал бровь.

– Либо мы покинем наш дом, либо поднимем якоря и снимемся с места в поисках новых сокровищ. Но в таком случае придется лишиться всего, что мы создали, включая наше гармоничное общество.

Я читал о конфликтах в Прежнем мире и о том, как люди воевали друг с другом за землю и ресурсы. Несмотря на весь ужас Великого потопа, благодаря ему люди были вынуждены объединиться, чтобы выжить.

– Прости.

Он поднял бровь:

– За что ты извиняешься?

– За маму, – вздохнул я. – Если бы она не заставляла всех платить такие огромные налоги, Эквинокс не ощущал бы такое давление.

К моему удивлению, он рассмеялся.

– Вместо нее нашелся бы кто-то другой, – сказал он, подтолкнув меня локтем. – Это законы экономики и человеческого общества. Мы никому ничего не даем и не получаем бесплатно.

– Ты говоришь как циник, – сказал я. – В точности как…

– Ты? – Он усмехнулся уголками рта. – Вот результат моей дружбы с тобой, приятель.

– Надеюсь, все получится, – сказал я, имея в виду Эквинокс и самого Рэйлана.

– Если я смогу снова плавать, – сказал он тихо, – я смогу помочь своему острову, вылавливая рыбу покрупнее, чем мелкая сладкая рыбешка. – Он хотел пойти по стопам отца. – Я защищу дом моих предков и помогу Эквиноксу оставаться на плаву. – Рэйлан широко улыбнулся. – Хорошо сказал, да?

– Не сомневаюсь. – Мне очень хотелось в это поверить, даже если это означало, что я не смогу видеться с ним каждый день на Палиндромене. Если он так этого хочет, я желаю ему осуществить задуманное.

Мама любила повторять, что изменения уже произошли и коснулись всех. Люди либо изменились сами, либо сделали вид, что меняются. Но это неважно. Главное, что твоя жизнь уже не будет прежней. Жизнь или смерть, теперь это твое будущее. И ты ничего не можешь с этим поделать. Либо попытаешься выстоять, либо тебя унесет штормом.

Иногда я жалел о том, что не верю в Подводных богов. Но я повидал слишком много смертельных ураганов, опасных происшествий и необъяснимых случаев утопления в этих проклятых водах. Зачем божествам насылать на нас все эти беды? А может, это было наказание за наше отношение к Прежнему миру или друг к другу? Неужели мы всегда будем виноваты? Неужели нам так и не суждено сбросить груз прошлых злодеяний?

Жаль, что я не знал ответа на эти вопросы. Но, быть может, наступит тот день, когда я перестану вспоминать Калена и его последнее слово, обращенное ко мне.

Убийца.

Рэй положил руку мне на плечо, отвлекая меня от моих мыслей.

– Мы найдем ее, дружище.

Я надеялся, что так оно и будет. Ради Рэя.

– Или, может, ты боишься упасть в океан? – улыбнулся он, вспомнив о том, как я неуклюже забрался на борт. – Можешь держаться за меня. – И он развел руки в шутливом жесте.

Я толкнул его в плечо, поблагодарив за попытку разрядить обстановку.

– Лучше следи за штурвалом.

Мы подплыли к заградительному щиту между двумя Сторожевыми башнями, закрывшему вход в гавань.

Катер задрожал и остановился.

– В чем дело? – спросил я.

– Нас сканируют, – сказал Рэй, поднеся палец к губам.

В динамике послышался шум, и женский голос произнес: