Исчезающая в бездне

Мне хотелось ответить, что он мог бы умереть вместо моей сестры, но я не могла так с ним поступить. После того, как я увидела, какой он на самом деле, я была не в состоянии относиться к нему, как прежде. Не могла причинить ему зла.

Обернувшись, я посмотрела на него:

– Обещай, что она не почувствует боли.

Он плотно сжал губы.

– Разумеется.

– Хорошо. А еще после того, как Элизия умрет, я больше никогда не хочу тебя видеть.

Я заметила, что эти слова выбили его из колеи, но он знал, что своим видом всегда будет напоминать мне о сестре.

– Мне очень жаль, – сказала я.

Это правда. Мне было жаль того, что могло бы быть между нами.

Затем я развернулась и ушла, оставив его у костра. У меня оставался час на общение со своей семьей. Сейчас они были для меня важнее всего.

Глава сорок первая Лор

Счетчик запущен: осталось 6 часов 00 минут

Вторник, 06:00

Я смотрел на удаляющуюся фигуру Темпесты, чувствуя, что ее слова ранили меня в самое сердце.

После сегодняшнего дня я больше никогда ее не увижу. Я не мог винить ее за это решение, просто мне хотелось найти какой-то способ, чтобы это изменить.

Несмотря на то, что не я был за штурвалом катера, который врезался в лодку Элизии, я все равно чувствовал свою ответственность за то, что произошло. Я знал, что моя мама проводит эксперименты над живыми людьми в своих бесплодных попытках победить смерть. Поэтому неудивительно, что она была готова убить тех, кто хочет ей помешать. Но мне уже девятнадцать лет, и я не беспомощное дитя. У меня есть кое-какое влияние. Или я ошибаюсь?

Мама всегда заявляла о том, что рифам не выжить без поставок еды с Палиндромены. Однако, побывав на праздничных островах, прекрасно живущих самостоятельно, я понял, что это неправда. Они смогли выжить, не получая никаких лекарств и витаминов.

Да не просто выжить, а жить припеваючи. Местные жители проводили свои дни в окружении друзей и семьи, празднуя то, что они живы. Разумеется, со временем рыба и водоросли могли им надоесть, но это все равно лучше, чем ничего. Все люди на острове выглядели здоровыми и счастливыми.

Все, за исключением Темпе.

Я смотрел, как она танцевала с сестрой, прежде чем подойти к костру, и лишь на один короткий миг я заметил, как счастье озарило ее лицо. У меня перехватило дыхание. Она была невероятно красива. Не потому, что улыбалась, а из-за того, что она наконец-то опустила защитный щит. И позволила себе насладиться музыкой и танцем с сестрой. Я увидел настоящую Темпесту, которой она была до того, как потеряла всех, кого так любила.

Но это продолжалось лишь одно мимолетное мгновение.

И она снова стала девушкой, чье сердце ожесточилось от свалившегося на нее горя. Я прекрасно ее понимал. Я тоже был зол на маму, на Палиндромену и на самого себя.

Я протиснулся сквозь толпу, чтобы сделать глоток свежего воздуха. Дым от костра попал мне в легкие, и мне стало трудно дышать.

Присев на траву, я внезапно ощутил огромную усталость. Я не видел, куда направилась Темпеста, однако я до сих пор видел силуэт Элизии на фоне костра. Мне так хотелось на самом деле помочь сестрам. При этом мне меньше всего хотелось, чтобы на моем счету была еще одна смерть, несмотря на то, что в этом не было моей вины. Закрыв глаза, я попытался представить, как Элизия делает свой последний вдох. Затем я попробовал представить, как Темпеста навсегда прощается с сестрой. Нет, это было выше моих сил.

Возможно, это объяснялось тем, что я был ненастоящим смотрителем и не знал, как себя вести в последние минуты оживления. В связи с этим я ждал самого худшего. Мне было больно от того, что Элизия умрет, а Темпеста снова будет страдать от горя.

Я видел, что по мере приближения последнего часа на лице Темпесты появилась печать отчаяния. Она понимала, что уже никогда не будет прежней. И что эти два года, прошедшие со смерти сестры, она была сама не своя. Я прекрасно понимал, что она чувствует, и не хотел, чтобы ей пришлось пережить то же, что и мне. Не хотел, чтобы она увидела, как умирает ее сестра.

Несмотря на то, что я не верил в Подводных богов, в глубине души мне казалось, что судьбе было угодно, чтобы я стал смотрителем Элизии, познакомился с Темпе и ее родителями. Я должен был помочь им, потому что я подвел Калена.

Сегодня у меня появился шанс сделать что-то хорошее. Мне вряд ли удастся залечить душевные раны, которые я нанес родственникам Калена, зато я мог попробовать помочь семье Алерин.

Но как? Оживление пациента предполагает, что у кого-то берется жизнь взаймы. Главная проблема в том, что нужна жертва. Жизнь одного в обмен на жизнь другого. Вот бы найти того, кто не живет полноценной жизнью.

Вроде меня.

Я рассмеялся. Какая нелепая мысль, видимо, действие рагара еще не до конца прошло.

А может, это не так уж и глупо, как может показаться на первый взгляд, в конце концов…