Исчезающая ведьма

— Чем ты занята, Леония? — огрызнулась я. — Ты слишком взрослая, чтобы играть в игрушки. Девушка твоего возраста должна найти себе более полезное занятие, например, шитьё. Как ты собираешься искать себе мужа, если не можешь сделать даже пару стежков?

— Значит, вот как ты завлекла моего отца, своим шитьём?

Эдвард разразился хохотом и тут же резко оборвал смех, схватив Леонию за руку.

— Следи за языком, сопля! Матушка права. Пора тебе научится быть послушной женой. Начнём с того, что избавимся от этого. Брось их в огонь!

Леония сжала кубики ещё сильнее. Эдвард подтащил девочку к очагу и стиснул над огнём локоть руки, сжимающей кости, чтобы Леония не могла её отдёрнуть.

Они пристально смотрели друг на друга. Леония стиснула зубы от жара, но явно не собиралась сдаваться без боя. Наконец, боль заставила её разжать пальцы. Кубики выпали в огонь, Эдвард выпустил её руку, и она выбежала прочь из комнаты. Я услышала топот её ножек, бегущих вверх по ступенькам. Глаза Эдварда вызывающе вспыхнули, предупреждая мой упрёк.

Но прежде чем я успела что-то сказать, раздался знакомый стук в дверь. Когда я проходила мимо сына, торопясь открыть, он подарил мне мимолётный поцелуй и усмехнулся.

— Кажется, твои чары всё ещё действуют, дражайшая маман.

Роберт стоял на тёмной улице, съёжившись от холода. Он бросил тревожный взгляд в сторону дома Мод и быстро проскользнул внутрь, спешно прикрыв за собой дверь. Он стоял, чуть запыхавшись и энергично растирая руки. При виде Эдварда у огня он кратко поприветствовал того кивком головы, улыбка на его лице стала каменной.

— Прошу прощения за столь поздний визит, госпожа Кэтлин. Мой сын согласился посидеть с матерью, но он только что приехал. Его задержали важные дела.

Я знала, Ян навещал мать чуть ли не каждый день, поскольку был к ней очень привязан, хотя по обрывочным замечаниям Роберта у меня сложилось впечатление, что она отдаёт предпочтение младшему сыну. Но думаю, даже Ян находил свою мать несносной, когда она занедужила. Иных болезни превращают в святых, но Эдит, увы, была из тех женщин, что делаются все более сварливыми, по мере того, как им становится хуже.

То она требовала, чтобы Роберт оставил её в покое, потому что её раздражала его суетливость, то кричала, что он пренебрегает ею, оставив надолго одну, хотя и то, и другое вряд ли было правдой.

— Надеюсь, вы в добром здравии, мастер Эдвард, — нарушил неловкое молчание Роберт. — Ваши поиски работы увенчались успехом?

Он неподвижно стоял у двери, словно не мог заставить себя сесть, пока Эдвард в комнате.

Эдвард пожал плечами.

— Пока я не нашел занятия, соответствующего моим талантам.

Роберт нахмурился.

— И в чём состоят ваши таланты, мастер Эдвард?

— Азартные игры, выпивка, разврат. Осталось лишь найти того, кто согласится за всё это платить, — сказал он, подмигнув, и рассмеялся.

Но Роберт не оценил шутку.

— Вам следовало бы поискать любую честную работу. Обеспечивать сестру и мать — ваша обязанность, как старшего сына. Я поспрашиваю других членов гильдии. В наши дни, когда люди не чтут закон и уходят от хозяев, возможно, кто-то и захочет нанять старательного молодого человека. Если, — добавил он, многозначительно глядя на моего сына, — вы будете работать за обычное жалование, а не требовать возмутительные суммы, как некоторые.

Эдвард хитро прищурился.

— Вам не стоит утруждать себя, мастер Роберт. Я могу найти множество интересных способов заработать на жизнь.

— Тише, Эдвард, мастер Роберт всего лишь пытался... — я не закончила, испугавшись, что слова могут его спровоцировать. Смотреть, как эти двое будут ссориться, у меня не было ни малейшего желания.

Эдвард схватил плащ и, хлопнув дверью, выскочил на улицу.

— Вы должны простить моего сына, Роберт. У него было непростое детство. Его отец был жестоким человеком, а я, возможно, слишком многое ему прощала, чтобы как-то это компенсировать.

— Тем больше у него причин заботиться о вас и сестре, — сухо сказал Роберт. Он уселся в кресло, которое только что занимал Эдвард, и жадно смотрел на меня. — Я не понимаю, как мужчина может быть жесток с такой женщиной, как вы, госпожа Кэтлин. Это невообразимо. Должно быть, смерть мужа принесла вам облегчение.

Я вздрогнула.

— Не облегчение, нет. Горе, больнее любой телесной раны, особенно когда любишь человека, как я когда-то... Эта любовь делала злобу мужа еще более непереносимой. Если бы я не любила так сильно, его поступки казались бы менее жестокими. Но в конце концов другая женщина, с которой он дурно обошелся, предала его правосудию.

— Я не совсем вас понимаю, дорогая, — нахмурился Роберт. — Ваш муж был осужден за какое-то преступление? Я думал, он оставил вам деньги, чего никак не могло произойти, если его повесили, ведь в этом случае всё отходит короне.

Я закусила губу, разглядывая свои пальцы в свете очага.

— Мы переехали в Линкольн, чтобы избавиться от сплетен. Страшно, что могут подумать обо мне люди, если узнают мою историю... что подумаете обо мне вы, мастер Роберт. Я не перенесу, если потеряю ваше расположение.

Он взял мою руку и прижал к губам.