Исчезающая ведьма

Дверь, похоже, вела на небольшую судоверфь, освещённую тусклым светом костра, догорающим в углу. Несколько разбитых лодок были навалены друг на дружку, скрывая вход от глаз любого, идущего вдоль реки, но в то же время оставляя достаточно широкий проход, чтобы человек комплекции Диот смог в него протиснуться. Неплохой способ доставлять в город и за его стены краденые товары и контрабанду, мрачно подумал Ян, припоминая собственные потери. Он бесшумно прошёл внутрь и прикрыл за собой дверь.

Ян неплохо знал реку и понял, что находится в Бутверке — мусорной куче убогих хижин и лачуг, притулившихся близ городской стены. Его нос давно привык к зловонным запахам рыбы, овечьей шерсти, коровьего навоза и привозных специй, что доносил ветер с причала, он почти не замечал их, пока об этом не напоминали посетители, но у Бутверка был свой, особый запах.

Миазмы гниющих потрохов и человеческих экскрементов смешивались с едким дымом очагов, на которых местные жители жгли старые кости, сушёные водоросли и любой мусор, что могли найти. Древесина была здесь слишком редка, чтобы расходовать её на обогрев. Большая часть костров горела снаружи, наполняя воздух густым дымом и отбрасывая на изрытую землю адские багряные отблески, от которых очертания хижин вздымались вверх мрачными тенями, словно зубчатые чёрные скалы.

Ян пытался подавить кашель, высматривая сквозь этот дым колеблющийся свет фонаря Диот, пробирающейся через верфь. Он тихо выругался, наступив в глубокую лужу. Хлюпая на каждом шагу, он проследовал за старухой мимо скособоченных хижин. Дверные проемы были завешены кусками парусины, выполняющими функцию дверей, за которыми царил мрак.

Несколько человек, завернувшись в одеяла, ночевали прямо на улице у костров. Собаки подняли морды, но даже не потрудились залаять. Одни лишь кошки не спали, преследуя мышей в шуршащей камышовой кровле или охотясь на лягушек в разросшемся бурьяне. Разумеется, вдова Кэтлин не стала бы искать себе любовников среди местного сброда, если только Диот не собиралась передать сообщение другому посыльному.

Диот зашла за хижину, и Ян едва успел отпрыгнуть в тень, чтобы не столкнуться с ней лоб в лоб. Он присел на корточки, одним коленом погрузившись в липкую жижу, мигом просочившуюся сквозь штанину. Ян старался даже не думать том, что это за гадость.

Четыре женщины сидели вокруг пылающего костра. Две из них, на вид были постарше Диот, но гораздо более измождённые и потрёпанные. Рядом с ними в мерцающем свете костра можно было разглядеть чумазую девочку, почти ребёнка, со спутанным колтуном волос на голове, прислонившуюся к женщине со впалыми щеками, по всей вероятности, матери или сестре.

Диот пристроила внушительные ягодицы на грубый табурет в круге света от пылающего костра. Одна старуха протянула ей деревянную миску, а Диот, сделав из неё несколько жадных глотков, вытерла рот рукавом и передала плошку женщине помоложе. Ян не слышал ни слова из их разговора, лишь глухое бульканье голосов. Однако он боялся приближаться, ведь даже один шажок вывел бы его из спасительной тени.

Старуха кивнула в сторону девушки, и та послушно поднялась и зашла в хижину. Спустя некоторое время она вернулась с маленьким железным котелком, который установила на стальную треногу над огнём. Она наполнила его желтоватой жидкостью из высокого глиняного кувшинчика.

Затем девочка принесла наполовину заполненный мешок, бережно опустив его старухе на колени. Он был набит пучками сушёных трав и корений. Старая карга копошилась в травах, поднося каждую травинку поочерёдно к глазам и к носу, прежде чем передать их девушке у костра, чтобы бросила в бурлящий котёл. Поднялось облако едкого пара, и девушка закашлялась, потирая слезящиеся глаза. Старуха усмехнулась и вновь отправила её в хижину. Та вернулась с небольшим горшочком, почерневшим от копоти.

Старуха поднялась на ноги, тяжело опираясь на клюку. Запустив морщинистые когтеподобные пальцы в горшочек, она извлекла на свет горстку серого порошка и бросила его в пламя костра. Пламя взвилось вокруг котелка, переливаясь всеми оттенками жёлтого, оранжевого, синего и зелёного.

Она опустила конец клюки в котелок, помешивая варево три раза вправо и три влево, а потом передала эстафету соседке. Каждая из них, включая Диот, поочерёдно помешали зелье в котелке, в точности повторяя манипуляции первой старухи. Пар из котелка взвился в чернильно-тёмное небо, постепенно окрашиваясь из белого в зелёный.

В облаке пара начали проступать очертания. С нарастающим ужасом Ян различил голову огромной гадюки с ядовито-зелёными глазами и длинным раздвоенным языком, вибрирующим меж острыми клыками, словно она пробовала на вкус смрадный воздух. Голова змеи повернулась, стрельнув языком в сторону его укрытия. Яна бросило в дрожь, словно тысячи крошечных гадюк проползли по его телу.

Он вскочил на ноги. Башмаки скользнули по жидкой грязи, в которой он полусидел, едва не став причиной падения. Однако он сумел сохранить равновесие и, едва разбирая путь, припустил во весь опор в сторону спасительных ворот.