Исчезающая ведьма

Диот отступила, хотя и осознавала, что оказалась в ловушке: вряд ли она успеет добежать назад к воротам быстрее него.

Ян шагнул ей навстречу.

— У неё есть деньги, да неужели? Ну, значит, это ненадолго. Все богатства, добытые преступным путём, отойдут короне. Как только вы со своей хозяйкой окажетесь за решёткой, её детям достанется дырка от бублика. Скажу больше: когда мой отец опомнится и поймёт, что она сделала, я приложу все усилия, чтобы он ходатайствовал о наложении на её детей аттендера{33}, дабы ни они, ни их потомки вовек не могли ничем владеть. У них будет меньше прав, чем у прокажённых изгоев. И когда Кэтлин вздёрнут на виселице, она отправится в ад, будучи спокойной за судьбу своих детишек: её сын будет до конца дней своих таскать вёдра с дерьмом, а дочка — станет шлюхой в притоне. Это будет для них единственный способ заработать на кусок хлеба, после того как мы закончим с этой семейкой.

Диот со стоном откинулась на стену, её лицо исказила гримаса боли.

— Меня не за что вешать... и госпожу тоже. Не за что... Мы ничего такого не сделали... Ничего! Мастер Баюс говорит, что её не убивали... И священник тоже. Они будут... Они готовы поклясться, и вы не сможете доказать обратное.

— Пока не могу, — ответил Ян. — Но я изыщу способ. Есть некий монах, который настойчиво пытался меня о чём-то предупредить. Поначалу я решил, что он шпионит за отцом, увидев его впервые, в тот день, когда эта чёртова вдова впервые припёрлась на наш склад. Теперь я уверен, что его интересовала она, а не отец. Он что-то знает о прошлом Кэтлин, и я планирую с ним встретиться. Так что можешь передать своей хозяйке, чтобы готовилась сплясать, только не на свадьбе, а на виселице!

Глава 26

Если подозревают, что поднявшаяся буря имеет бесовское происхождение, нужно звонить в церковные колокола, раскачивая их против ветра. Бес обратится в бегство, прихватив с собой бурю.

Линкольн

Отец Ремигий отвесил Роберту низкий поклон, едва Беата впустила его в зал. Он уже собирался заговорить, но заметил сидящую у камина Кэтлин. Пожилой священник сердито осмотрелся. Леония свернулась калачиком в кресле у окна, напротив Адама, играя с ним в «Мельницу»{34} глиняными шариками на деревянной дощечке.

— Простите за вторжение, мастер Роберт. Я думал, что вы сейчас одни. — Отец Ремигий потёр руку, разминая деформированные и лоснящиеся костяшки пальцев. — Пожалуй, я зайду позже.

Кэтлин поднялась и, к негодованию Беаты, наполнила кубок вином и протянула его священнику, словно уже была в этом доме хозяйкой.

— Мы хотели, чтобы дети узнали друг друга получше, — произнесла она, — теперь они как-никак родственники. Но если мы мешаем вашей деловой беседе, то я и Леония немедленно удалимся.

— Уверен, то, что собирается обсудить отец Ремигий, касается нас обоих, дорогая, —многозначительно сказал Роберт, давая понять, что если кто-то и уйдёт, то точно не Кэтлин.

Священник уставился на кубок своей руке, словно недоумевая, как этот предмет угодил в его ладонь. Явно смущённый, он прошаркал через комнату – посмотреть, во что играют детишки.

— И кто побеждает, дети мои? — спросил он с натужной весёлостью, хотя и так было понятно, что Леония выигрывает с разгромным счётом, либо мальчишка просто ей поддаётся.

Адам смущённо уставился на доску, но Леония смотрела с такой невинной и сияющей улыбкой, что старый священник невольно умилился, словно ему улыбнулась статуя юной Девы Марии.

— Адам постоянно выигрывает. Он такой сообразительный.

Адам покраснел. Он не выиграл ни одного кона и прекрасно знал, что не такой уж он сообразительный, но не стал возражать.

— Итак, что привело вас в мой дом, отче? — спросил Роберт с лёгкой досадой.

Он собирался провести этот день в тишине наедине с Кэтлин, хотя она даже Адаму уделяла больше внимания, чем ему. Но это было ещё полбеды, Беата сновала в зал и обратно под всякими надуманными предлогами, да так часто, что от несмолкающего хлопанья дверьми его голова готова была взорваться. Он искренне молился про себя, чтобы священнику не взбрело в голову остаться на ужин.

Отец Ремигий проследовал обратно к чете влюблённых и, опасливо оглянувшись на детей, понизил голос до шёпота.

— Я сожалею, что это случилось, но поймите, я не могу об этом умолчать.

— Что случилось, отче? Мои люди опять подрались в церкви?

Слезящиеся глаза старика изумлённо заморгали.

— Драка? Навряд ли... то есть, мне никто об этом не докладывал. Я пришёл по поводу вашего объявления о помолвке. Уведомление о вашем намерении пожениться, которое я прикрепил к дверям церкви, было... испорчено.

Роберт нахмурился.

— Рыночный сброд, видимо. Швыряются грязью во что ни попадя. Констеблю стоило бы привязать их к позорному столбу, чтобы узнали, каково это, быть мишенью для всякой дряни. Это их вмиг вразумит.