Исчезающая земля

Пусть Маша увидит рядом с Ладой этого парня, который так внимателен к ней. В подростковом возрасте ни одна, ни вторая не целовались с мальчиками и даже не пытались. Повзрослев, они могут делать все, что захотят, но не переходя границы дозволенного.

— Машенька, как твои родные? — спросила Кристина.

Маша подняла взгляд. От высокой температуры кожу под глазами стянуло.

— Все хорошо. Нормально.

Те места, где тела Лады касалась нога Егора, горели огнем.

— Как Ваня? — поинтересовалась Лада.

— Брат? — вмешался Кристинин кузен.

Маша ответила:

— Брат. Все хорошо. — Она улыбнулась, в облаке пара ее зубы ослепительно блеснули. — В этом году заканчивает школу.

— Не может быть! — воскликнула Лада.

— Хочет поступать во Владивосток. Мечтает стать предпринимателем.

Мальчишка, который повсюду таскался за ними и смотрел, как они играют. Однажды, когда Машиных родителей не было дома, подруги стали рассказывать ему страшные истории про привидения, пока он не описался. А теперь хочет открыть свое дело.

— Молодец какой, — сказала Кристина и заправила челку за уши. Самые выдающиеся части ее лица — скулы и губы. — Вы оба молодцы, путешественники.

— Ты что, гражданин мира? — спросил Кристинин брат.

— Не знаю, — ответила Маша. — Нет, я не гражданин мира.

— Не скучаешь по Камчатке? — опять спросил брат. Маша покачала головой. — А по местным парням?

— Нет.

— Хорошего мужика у тебя не было!

Кристина провела пальцами Ладе по ноге. Из-за пара кровь ударила в голову. Маша смутилась: это было видно по тому, как напряглась спина — ее прекрасная спинка, как вытянулись мышцы, и Лада захотела сказать: «Маша, Новый год все-таки. Расслабься. Пусть он к тебе прикоснется». Вот Лада позволила бы Егору уложить себя в постель. Давай, Маша, разреши ему. Не отдаляйся от нас опять.

Стены шипели. Кристина соскользнула со скамейки. На плечах блестел пот. Сказала, идет на улицу.

Маша тут же встала, Лада за ней, но в глазах вдруг потемнело. Парни пошли следом. Кристина вышла из парилки в шумный коридор.

Она открыла дверь дома и завизжала от холода. Полночь еще не наступила, а небо уже стало иссиня-черным. Мигали миллионы звезд. Кристинин парень вытолкнул ее на обледенелое крыльцо, и ребята высыпали туда же. На кухне кричали. Громче всех гремел голос следователя. Когда дверь закрылась, гвалт стих. Лада набралась храбрости, чтобы выйти на крыльцо, но сначала ничего не почувствовала. Разгоряченное тело мороз не кусал. По тому, насколько прозрачный воздух был на улице, по кристалликам снега на земле Лада поняла, что температура минусовая. Кажется, у нее испарились все нервы. Вдруг пониже спины опустилась твердая ладонь. Лада посмотрела на свои руки — над кожей поднимался пар.

Позади нее стоял Егор. Он наклонился к самому ее уху и сказал:

— Ты такая миниатюрная.

Лада решила, что это комплимент.

— Вообще-то я большая, — ответила она и подалась назад, чтобы покрепче прижаться к его руке.

— Правда? И какой у тебя рост?

— Метр пятьдесят пять. — На самом деле пятьдесят четыре.

Его рука у нее на талии.

— Ты бывала в Эссо? Я бы мог тебя свозить.

Кто-то их толкнул. Позади Маша воскликнула:

— Не трогай меня!

— Да хватит тебе! — ответил Кристинин брат. — Чего ты начинаешь?

Маша отделилась от группы. Парень стоял, подняв руки.

— Мне это неинтересно, — объяснила девушка сухим тоном.

«Мой дорогой мистер Шерлок Холмс», — подумала Лада.

Брат опустил руки. Они с Кристиной были одного роста, похожие черты, но если у Кристины губы чувственные, то у ее брата — нелепые.

— Долбаная лесбиянка!

Кажется, он не шутил. Ну, пусть теперь пеняет на себя. Тут Ладе стало холодно. Она продрогла.

— Не смей ее так называть, — вступилась за подругу Кристина.

— Допустим, лесбиянка, — ответила Маша. — Но хотя бы не извращенка!

Маша спустилась на снег с гравием и придвинулась к другой части группы. Никто не сказал ни слова. Кристина наклонила голову, выгнув длинную шею.

Брат сказал, что его от них тошнит. Он идет в дом.

Другие парни пошли за ним. Даже Егор, покинувший крыльцо последним. Остались только девушки — Лада, Маша, Кристина. Как раньше.

Маша села на край ступеньки. Купальные трусики пошли складками.

— Не садись, холодно, — попросила Кристина. — Детей не будет.

Маша не ответила.

По дороге проехала машина. По деревьям скользнул свет фар. Кто-то опаздывал на праздник.

— Забей на него, — сказала Кристина.

Дверь снова закрылась. Они остались вдвоем. Лада тоже села на ступеньку, почувствовала под попой шероховатый бетон.

— Он не имел в виду ничего такого, — сказала она Маше. — Ты обиделась?

Подруга смотрела прямо перед собой, скрестив руки на коленях. Машины гостей стояли в ряд перед домом.

— Я больше сюда не приеду, — сказала Маша.

— Кристинкин брат идиот. Оставайся на ночь.

Маша кивнула в сторону двора.

— Сюда — в смысле домой, на Камчатку.

Ночь забивала легкие Лады льдом.

— Ты ведь только приехала.

— Ну да, — ответила подруга. Она сидела в своей типичной позе с задранными плечами. — Родители так меня зазывали, а теперь говорят, что больше не хотят меня видеть.

— Не может быть.

— Так они мне сказали сегодня.