Исчезающая земля

— Никто и пальцем не пошевелил. Я говорила с властями. Меня не послушали, — заключила Алла Иннокентьевна.

— Я слушаю, — сказала Марина, стараясь разглядеть в собеседнице мать, которую увидела за миг до того.

— Нет, вы стараетесь убедить меня, как делал и наш капитан полиции. Уговариваете поверить в сказку. Это не история про влюбленного школьника. Это куда хуже.

В колонках грохотал звук, на сцене кто-то делал объявление в микрофон.

— Чега вызвался отвезти нас к этому Егору, — объяснила Марина.

— Поезжайте.

— Поедемте с нами. Если мы заметим… вы заметите хоть что-нибудь, связанное с Лилей, я сообщу его имя, описание, номер машины в полицию. Мы можем поехать на одной машине…

Алла Иннокентьевна не сказала, а выплюнула слова:

— Если ее кто и убил, то точно не Егор Гусаков!

— Никто ее не убивал! — закричала ее дочь. — Тебе говорят, что Егор подходит под описание похитителя, и, может быть, он напугал Лилю перед тем, как она пропала.

— Ее убили, — ответила Алла Иннокентьевна. Глядя на Марину, она продолжала: — Как и ваших девочек. Не обманывайтесь. Вам хочется верить, что все иначе, но другого ответа не будет.

Кто-то осторожно обнял Марину за талию. Ева. За баннером ликовала толпа. Должно быть, Алла Иннокентьевна права. Годами она переживала все то, с чем Марина столкнулась прошлым летом. Люди смотрели на нее, шептались, задавали вопросы, но никто не вернул ей утраченного. Пройдет еще два или три года, и Марина тоже станет так говорить, смирится с тем, что девочек не стало, что их тела никогда не найдут, и все, что ей останется, — давать взятки полицейским, чтобы они выдумывали другие, более утешительные версии.

Но это время еще не настало.

— Значит, вы не поедете, — заключила она.

Алла Иннокентьевна обратилась к дочери на эвенском. Наташа покачала головой и ответила:

— Не поедет. Но если вы думаете, что Гусаков как-то связан с моей сестрой, то поеду я.

Петя за рулем, Ева на пассажирском сиденье, а Чега, Наташа и Марина сзади. Подавшись вперед, фотограф объяснял, как ехать. Когда он ненадолго замолчал, Наташа спросила:

— Что такого мог сделать Егор, чтобы напугать Лилю? Не припомню, чтобы сестра говорила о нем. Имя мне незнакомое…

Чега вздохнул.

— Он оставлял ей «подарки». Подбрасывал всякое к вашему порогу. — Его голос звучал менее уверенно, чем в лагере, когда он разливался соловьем перед Мариной. Алла Иннокентьевна испортила настроение всем.

— «Подарки», — повторила Наташа. — Нет, не помню. Опиши-ка его еще раз. Какой он?

— Блондин. Фигурой на меня похож.

Сине-серое небо становилось просто серым, дождливые сумерки сменяла дождливая темнота. Слева извивалась река. Марина наблюдала за течением воды и подводила итоги года. Девочек похитили. Дом опустел. Простая работа, которую она выбрала, чтобы заботиться о семье, потеряла всякий смысл. Верхний ящик стола до отказа набит успокоительными таблетками. Иногда по ночам ей снятся дочери, она просыпается, рыдая, и чувствует такую острую боль, будто дети пропали всего несколько часов назад, будто ей в живот вонзили нож. И вот Марина гонится за очередной фантазией. Снова загоняет в себя клинок.

— Каков наш план? — спросил Петя. — Увидеть этого Егора? Спросить его про девочек?

— Я могу спросить у него про Лилю, — предложила Наташа.

— Посмотреть на него, да, — ответила Марина. — Осмотреть машину. Сфотографировать, потом поговорить со свидетелем — вдруг она его опознает?

— Может, позвоним в полицию Эссо? — предложила Ева. Наташа только цокнула языком.

— Они подчиняются центральному отделению в Петропавловске, — ответила Марина. Ее голос звучал твердо, как бывало раньше за работой. — Когда доходит до реальных преступлений, полиция Эссо просит помощи у города. Организацией розыска и спасательных операций занимаются только там.

Петя спросил:

— Марин, на что ты надеешься?

— Ни на что, — ответила она. И почти не лукавила.

Петя запустил пальцы в волосы Евы. Наташа наклонилась вперед и обратилась к Марине:

— Я надеюсь, мама вас не сильно обидела.

— Она говорила как есть. Это уже дорогого стоит, — ответила Марина.

— Да уж. — Темнело; Наташа превратилась в тень и блики света, в синий и бронзовый. — У мамы непростая жизнь. Дело даже не в исчезновении Лили, ей пришлось нелегко задолго до этого. Но она сильный человек.

— И все же ты с ней не согласна, — заметил Чега. Тень у Наташи над глазами дернулась. — Я про исчезновение. По-твоему, Лиля сбежала.

— Я это знаю. Девочка в восемнадцать лет мечтает вовсе не о жизни в селе. У Лили было много причин сбежать. — Помолчав, Наташа добавила: — Наверняка Егор — одна из них.

— Возможно, — согласился Чега.

— Что, если она разглядела в нем что-то, чего не видели другие? — предположила Наташа. — Что-то зловещее.

В машине воцарилась тишина. Ева обернулась и пристально посмотрела на Марину.