Исчезновение

– Да, Вин рассказывала мне о его первой семье.

Последовала пауза, и Оуэн глотнул пива.

– Он был бы в ярости из-за Эбнера. Но ведь он ничего не узнал, правда? И вообще, он бы тебя не тронул. А Вин всегда была его любимицей, и он ее никогда не обижал.

Френсис ответила не сразу. Она была смущена этими словами, потому что знала: Оуэн видел, как Билл грубо обращался с Вин и бил ее, как и всех остальных.

– Это было ненормально, – тихо сказала она. – То, с чем вам всем пришлось смириться… это ненормально. Мой папа ни разу не поднял на меня руку. А Вин была такой маленькой… такой хрупкой.

– Хрупкой? – безучастно отозвался Оуэн.

– Физически – да, была хрупкой. Ты же знаешь это.

Улыбка Оуэна погасла.

– Да, знаю, – ответил он. – И я также знаю, что все в нашей семье было ненормально.

Он сделал глубокий вдох, хотел что-то сказать, но передумал. Опустил голову и сидел, погруженный в свои мысли, и Френсис было жаль его. Совсем недавно он был счастлив, смеялся вместе со своими друзьями, а она все испортила. Несмотря на все подозрения, рядом с Оуэном она чувствовала себя защищенной. Френсис прожила без него много лет, но теперь она не могла понять, как такое было возможно, и меньше всего на свете ей хотелось огорчать его. Паб закружился вокруг нее, и она покачнулась, ударившись о стол так, что зазвенели бокалы.

– Пойдем, – сказал он, вставая. – Здесь чертовски жарко.

Он вывел ее на Олд-Орчард. Ночной воздух был свежим, и это немного ее взбодрило. Френсис подумала: завтра она будет волноваться из-за того, что люди видели, как они уходили вместе. Но сейчас ей было все равно. Френсис почувствовала, как кровь быстро разливается по всему телу; ей казалось, что она плывет, и она хотела хоть раз в жизни действовать не думая. В темноте она снова взяла руку Оуэна и поднесла ее к губам, ощущая вкус соли и дыма. Она не могла видеть его лица, только слабый блеск глаз, отражающих ночное небо.

– Я бы так хотела… – начала она, но не договорила, потому что не знала, как выразить словами свое внезапное желание полностью, без остатка, раствориться в нем.

В этом желании было что-то первородное, как и в чувстве безопасности, которое он дал ей. Она повернулась к нему лицом, почувствовала прикосновение его носа и губ.

– Френсис… – Оуэн чуть отпрянул. – Почему именно сейчас, Френсис? Почему ты вернулась именно сейчас, когда ничего уже нельзя изменить?

– Вернулась? – Она пожала плечами. – Я никогда никуда не уходила. И никогда не уйду. В конце концов я просто стану одним из призраков лепрозория.

– Нет, ты ушла, Френсис, ты вышла замуж. Все осталось позади, и все было кончено. Я заставил себя не думать о тебе.

– Могу предположить, что тебе легко это далось.

– Нет. – Он покачал головой. – Нет, это было трудно.

Френсис поднесла руки к лицу Оуэна и кончиками пальцев закрыла ему глаза. Его руки обвились вокруг нее, и она почувствовала их силу, он притянул ее ближе. В их поцелуе было что-то отчаянное; что-то такое, чего не было у них так давно, что они уже и забыли, как сильно в этом нуждались. Оуэн держал ее так крепко, что Френсис едва могла дышать, но ей было все равно. Ей хотелось утонуть в нем, забыться, пойти к нему домой, в его спальню – и будь что будет. Оуэн прервал поцелуй, и по ее губам пробежал холодок.

– Мы не можем, Френсис. У меня есть Мэгги и дети. У тебя есть Джо…

– Нет, у меня никого нет, – сказала она и снова попыталась поцеловать его, прижимаясь к нему бедрами.

– Господи, Френсис, пожалуйста… Я не могу… Ты же пьяная…

– Это не важно.

– Ну и я тоже набрался, мы… мы не можем мыслить здраво.

Уязвленная Френсис отодвинулась. Реальный мир вновь обступил ее. Она ощущала себя глупой и нежеланной, как и в первый раз, когда Оуэн ее отверг.

– Конечно, – сказала она. – Прости.

– Не извиняйся! – Он попытался взять ее за руки, но Френсис вырвала их. – Чего ты хочешь, Френсис? – серьезно спросил он. – Чего ты хочешь?

– Я хочу… – Ее поразило, что он не понимал очевидного. Ничего, кроме него, для нее не имело значения.

– Если бы мы не были женаты… – сказал он. – Если бы не дети…

– Да. Что ж, мне пора.

– Понимаешь, Мэгги отнимет их у меня… Она и раньше так говорила, когда между нами не все было гладко. Она это сделает. Постой, подожди. Скажи мне, чего ты хочешь. Пожалуйста, Френсис.

То, как он это сказал, заставило ее остановиться.

– Я хочу… – Она не осмелилась закончить фразу; слезы душили Френсис, но она сдержалась. – Мне нужна твоя помощь. Я хочу, чтобы ты помог мне.

– Френсис…

Оуэн вздохнул, и ей захотелось увидеть выражение его лица. Голова у нее все еще кружилась, и Френсис стало подташнивать. Она попятилась, спотыкаясь о камни мостовой. Если она ему безразлична, значит она уйдет, и не важно, что убийца Вин ждет ее в темноте.

– Конечно, я помогу тебе, если смогу. Но я не знаю, что я должен сделать, – сказал он наконец, но Френсис уже почти не слушала его. – По крайней мере, позволь мне проводить тебя, – добавил он, когда она поспешила прочь.

1918