Исчезновение

– Ответственной? Как ты можешь быть ответственной за это?

– Вин когда-нибудь рассказывала вам об Иоганнесе? Ну, что мы навещали его. Что мы приносили ему еду?

– Что? Нет, конечно же нет! Мы бы быстро положили этому конец, если бы она рассказала.

– Да. Конечно. – Френсис понимала, что ей следует остановиться, но не могла. – А не думали ли вы, что кто-нибудь все же узнал об этом? Билл, например? Или, может быть, Кэрис? Или, возможно, кто-то заметил, что продукты и вещи пропадают, и догадался, что происходит? Вы когда-нибудь спрашивали Кэрис?

– Я же сказала, что мы не знали! К чему ты клонишь? – Нора выглядела обескураженной.

– Ничего, я просто подумала…

– Знаешь, я бы хотела, чтобы ты перестала думать, Френсис! Я бы хотела, чтобы ты, черт возьми, выбросила все это из головы! Ты понимаешь меня?

Она развернулась, чтобы уйти, но Френсис схватила ее за руку:

– Пожалуйста, не могли бы вы поговорить с Кэрис? Насчет Дэви? Ну пожалуйста!

Нора пристально посмотрела на нее, потом смягчилась:

– Я постараюсь, если представится такая возможность. Но если ты снова начнешь говорить с ней про Вин, хорошим это не кончится.

* * *

Подойдя к кровати под номером пять, Френсис на мгновение запаниковала: человека, который лежал перед ней, прежде она здесь не видела. Он был молод, светловолос, рука у него была на перевязи. Мужчина не спал и с удивлением наблюдал за ней.

– Что-то не так, в чем дело? – нервно спросил он, откашлявшись.

– Вы кто? – требовательно спросила Френсис. – И где тот мужчина, который лежал на этой койке раньше?

– Боюсь, э-э… Я не знаю, – ответил он. – Извините.

Френсис уставилась на него, ее сердце бешено колотилось. Лишь смерть Перси могла быть объяснением того, что этот человек лежал на его месте. И это означало, что она опоздала.

– Он не мог умереть! Вы это понимаете?! – вырвалось у Френсис.

– Простите… – беспомощно повторил молодой человек, но Френсис уже развернулась и поспешила в комнату медсестер.

– Можно? – спросила она, просунув голову в дверь. – Персиваль Клифтон. Он был здесь, у вас… лежал на пятой кровати всю неделю, а теперь его нет – где он? Он умер? Куда вы его увезли?

– Успокойтесь, – сказала сухопарая женщина в униформе старшей медсестры. – Мистер Клифтон вовсе не умер. Вы кто?

– Это его единственная знакомая. Она всю неделю его навещала, – сказала молодая медсестра, которую Френсис смутно припоминала.

– Хорошо. Тогда проводите ее, пожалуйста, сестра Уэллс. И успокойтесь, ради бога, – обратилась медсестра к Френсис. – Нет никаких причин поднимать панику.

Перси перевели в меньшую палату, где стояло всего четыре кровати. Здесь было тише и теплее, и каждая кровать была отделена от другой высокой раздвижной ширмой на колесиках. Никто из пациентов не двигался и, казалось, не дышал. Тишина стояла неестественная. У Френсис пошли мурашки по коже и возникло неприятное ощущение, что ее окружают мертвецы.

– Вот он, взгляните, – сказала сестра Уэллс нарочито бодрым голосом.

– Почему его перевели сюда? – спросила Френсис.

– Доктор Фиппс немного обеспокоен его легкими – у него могла развиться пневмония. Мы перевели его сюда, потому что здесь потише и поспокойнее и присматривать за ним тут удобнее, вот и все.

– Мне уже говорили раньше… что во время пожара у него развилась гипоксия головного мозга.

– Да, совершенно верно.

– Значит, если он очнется… если ему повезет, то есть вероятность, что мозг будет… поврежден?

– Ну что ж, давайте пройдем…

– Вы не можете просто ответить на мой вопрос?

– Хорошо… – после секундной паузы произнесла сестра Уэллс. – Да, это вполне возможно. Мы даем ему пенициллин для лечения легочной инфекции; думаю, в ближайшие пару дней его состояние станет для нас более понятным. Что ему действительно нужно, так это отдых и время, чтобы прийти в себя. Самое лучшее, что вы можете для него сделать, – это не беспокоить его.

– Конечно, – сказала Френсис. – Я не задержусь.

– Пять минут, – разрешила сестра Уэллс. – Я скоро вернусь.

В маленькой комнате не было стульев, и Френсис склонилась над мужчиной, чтобы лучше видеть его лицо. Выглядел он действительно неплохо. Лицо уже не лоснилось, и дыхание было не таким затрудненным. Но потом Френсис поняла, что это только видимость, потому что дышал он слишком поверхностно – ребра едва двигались. Как будто он уже отказался от борьбы и начал угасать. Прежде чем Френсис успела сообразить, что делает, она вцепилась в его больничную пижаму, ощутив под ней тепло его тела.

– Очнись, слышишь! – прошептала она. – Даже не смей…

Его дыхание, испорченное запахом гнилых зубов и густой, несвежей слюны, коснулось ее лица. Френсис в ужасе отпрянула. Внутри у нее все сжалось, она ощутила на языке горький вкус содержимого своего желудка и с трудом смогла сглотнуть. Френсис попыталась отступить назад и тут же вскрикнула, почувствовав, как сзади ее что-то коснулось. Она повернулась и ухватилась за ширму, чуть не опрокинув ее. Прошло несколько секунд, прежде чем она смогла взять себя в руки. Френсис еще немного постояла, с трудом переводя дыхание и дрожа всем телом.

* * *