Исчезновение

Ему объявляли смертный приговор едва ли не с ликованием, хвалили работу полиции за поимку преступника. Как будто полицейские и правда что-нибудь для этого сделали, подумала Френсис. Как будто он не был доставлен им, как теленок, насмерть перепуганный и безвольный. Несправедливость произошедшего Френсис ощущала почти физически; во рту у нее появился металлический привкус, лицо запылало от стыда. Она пристально смотрела на фотографию Иоганнеса, пытаясь увидеть его как бы со стороны, глазами человека, который не знал его и верил тому, что о нем говорили и писали. Но как ни старалась, не могла разглядеть в нем никого, кроме затравленного подростка. В статье его называли извращенцем. Значит ли это, что в его действиях был сексуальный подтекст? Френсис просмотрела всю статью в поисках более подробной информации, но безуспешно. Лишь темные намеки на какие-то ужасные обстоятельства. Ничего конкретного о том, какие предметы одежды Вин были найдены рядом с ее туфлей. Когда Вин обнаружили, на ней была надета ее желтая кофточка. Френсис своими глазами видела ее полуистлевшие остатки. Кофточка, к которой всегда была приколота подаренная ею брошь.

Френсис молча положила статью обратно в коробку, чувствуя на себе пристальный взгляд Норы. Под вырезкой об Иоганнесе было еще несколько статей, где рассказывалось о первых лихорадочных поисках Вин уже после того, как обнаружили кровь и одежду во дворе лепрозория, после ареста Иоганнеса и его «отказа сотрудничать». Ни слова о том, сколько было крови – достаточно ли для того, чтобы говорить, что Вин умерла от пореза или колотой раны. Сама Френсис мало что помнила о тех днях. В памяти сохранилось лишь то, как ее держали дома и как она сбежала, чтобы поискать Вин там, где они обычно играли. Она обошла все их сокровенные уголки, кроме одного. Френсис заставила себя мысленно вернуться назад: перед ее взором мелькнула картина какого-то сырого места, сумрак которого пронизывали редкие лучи солнечного света, а затем она увидела уходящую Вин, в ярости размахивающую руками. Вин, вернись! Она вспомнила, как ее несколько часов допрашивал полицейский со зловонным запахом изо рта и она говорила только с одним желанием, чтобы он молчал. Но о том, что было дальше, об аресте Иоганнеса и суде над ним, она ничего не помнила. Просто белое пятно. А затем, однажды утром в конце ноября, мать усадила ее на колени и сказала, что плохой человек больше никому не причинит вреда. Френсис потребовалось некоторое время, чтобы понять это.

Дверь резко распахнулась, и в комнату поспешно вошла Кэрис, придерживая накинутый на голову плащ. У Френсис сердце ушло в пятки. Кэрис опустила корзину с покупками на пол и, тяжело дыша, закрыла дверь.

– Не смогла достать бекона. И сосисок тоже. Куда подевались эти чертовы сосиски? – проворчала она, отдуваясь.

– Ничего страшного, – успокаивающе сказала Нора. – Обойдемся.

Кэрис посмотрела на Френсис, сидевшую на стуле с коробкой вырезок на коленях.

– Будь я проклята! – произнесла она. – Ты опять здесь. Только подумайте!

– Привет, Кэрис.

– Похоже, мне незачем спрашивать, привела ли ты Дэви. – язвительно проговорила Кэрис. – Верно?

– Ради бога! Успокойся уже, ладно, – попыталась унять ее Нора. – Своим постоянным буйством ты делу не поможешь. Френсис делает все, что в ее силах.

Последовала пауза, и Кэрис, казалось, немного остыла. Она медленно выдохнула, покачала головой и подошла к Френсис. Увидев вырезки, нахмурилась:

– Что ты здесь делаешь?

– Я просто хотела взглянуть.

– Зачем? – требовательно спросила Кэрис.

– Просто… Я много обо всем этом думала. С тех пор, как ее нашли.

Френсис опустила голову. Пристальный напряженный взгляд Кэрис был невыносим. И Френсис с удивлением поняла, что та была трезвой. Френсис не могла припомнить, когда последний раз видела ее в таком виде. Запах мокрых волос и одежды Кэрис заполнил комнату, и ее присутствие стало казаться всеобъемлющим.

– И что ты там ищешь? – холодно спросила она.

У Френсис задрожали руки.

– Ничего, – ответила она.

– Тогда, может быть, и смотреть нечего?

– Будь добра, поставь чайник, Кэрис, – попросила Нора напряженным голосом.

Кэрис неохотно разобрала покупки и прошла в заднюю комнату.

– Занятно, что она снова дома, – сказала Нора. – Совсем как тогда, когда была ребенком. По правде говоря, я очень рада, что она рядом.

Она понизила голос и добавила:

– Я надеялась, что Клайв вернется из Лондона, учитывая, что теперь здесь много работы после налетов да Дэви пропал…

Нора отвела взгляд, произнося имя внука, и Френсис вновь ощутила тяжесть вины за произошедшее.

– Мы послали ему весточку обо всем этом и о том, что дом снесут сегодня вечером, но… – Нора покачала головой. – До сих пор не было ответа.

– Лондон не самое безопасное место, – сказала Френсис.

– Это так, но мы бы узнали, если бы с ним что-то случилось. Просто он всегда любил являться без предупреждения, так что остается только надеяться…

– Но… вы думали, что он поспешит вернуться из-за того, что… Дэви… – неуверенно произнесла Френсис.

Нора поджала губы.