Исчезновение

– Хорошо, но я решил немного передохнуть, – ответил он. – Я сегодня все ноги истоптал. Утром ездил к Мэгги и детям в Батфорд и пытался убедить ее, что бомбежек больше не будет и что крыша уже не течет.

Оуэн глубоко вздохнул:

– А теперь она говорит, что вернется, когда я тут порядок наведу. Вся эта пыль и копоть, для детей это вредно, ну и для нее тоже.

– Но… на это же уйдут месяцы, а может, и годы!

– Похоже на то. – Оуэн сделал глоток, избегая встречаться взглядом с Френсис. – Я не думаю, что она говорит серьезно, просто не готова еще. Но все равно было очень приятно повидаться с детьми, сама понимаешь.

– Не сомневаюсь, – ответила Френсис, чувствуя, что Оуэн что-то недоговаривает. Когда он поднял глаза, то она уловила в них желание быть услышанным и понятым.

– Ну просто… приятно возвращаться домой, где тебя ждут и рады тебя видеть, – словно оправдываясь, сказал Оуэн.

Френсис кивнула, вспомнив о Джо.

– Вы с Мэгги женаты четырнадцать лет?

– Да. Нев уже был на подходе. – Оуэн отвернулся, на мгновение задумавшись. – Мы подумали, а почему бы не попробовать? У девушки, на которой я рассчитывал жениться, были другие планы, так что… Сожалеть об всем этом нет смысла. Вон, три новые жизни тому подтверждение, и каждая из них маленький драгоценный камешек.

– Конечно. В этом весь смысл брака – чтобы создать семью.

Оуэн внимательно посмотрел на нее:

– Не только это… Есть еще привязанность, опора на старости лет, все такое. Любовь. Если сильно повезет.

Френсис ответила не сразу.

– Ну, – сказала она, когда молчание затянулось, – может, мне помочь тебе… Чтобы они вернулись побыстрее…

– Это совсем не обязательно.

– Когда рук много, работа спорится. Я хотела бы помочь.

Детская комната была такой же убогой, как и весь дом, – крохотная, примерно восемь на восемь футов. У стены лежали два тюфяка – один делили четырнадцатилетний Нев и его брат Колин, другой – Сара и кузина Дениз. Еще там был комод, сильно поцарапанный и растрескавшийся, и несколько игрушек в ящике – жестяной волчок, несколько автомобильчиков и поезд. На стене висело изображение белой утки, которая вела к водоему желтых утят. По потолку шли трещины, похожие на молнии, – от каждого угла к огромной дыре в середине, но обломки и упавшую штукатурку Оуэн уже вымел. Через щели в черепице проглядывало небо и время от времени вспыхивали искорки солнечного света.

– Что ж, – печально сказал Оуэн. – Думаю, с крышей у меня все более-менее в порядке. Основная часть черепичных плиток цела. Есть, конечно, те, которые треснули и требуют замены… Я смогу заняться этим самое раннее в следующем месяце, когда мне заплатят. Очень надеюсь, что нам выдадут премию…

– Я так понимаю, что брать что-либо на развалинах считается грабежом? – спросила Френсис.

– Наверное. – Оуэн на мгновение задумался, потом покачал головой. – В любом случае это неправильно.

– Да, ты прав.

– Проклятые немецкие ублюдки! Даром им это не пройдет.

Френсис поморщилась. Она слышала это повсюду – проклятия и оскорбления в адрес немцев. Все это она помнила еще с детства, с времен первой войны. Наверное, это срабатывал предохранительный клапан, через который можно было стравливать страх и отчаяние из-за всего происходящего. Как бы то ни было, обычно добрые и рассудительные люди в результате превращались в дикарей. Френсис всегда становилось не по себе от таких высказываний – она начинала нервничать, как будто вот-вот должно было произойти что-то ужасное и неотвратимое.

– Немцы тут ни при чем. Их и наши лидеры начали эту войну, а не мы и не они. И мы делаем ровно то же самое, – сказала она, не сдержавшись, зная, что ей не стоило бы развивать эту тему.

Оуэн хмыкнул.

– Ну не знаю, Френсис. Не мы это затеяли, а они…

– Гитлер это затеял.

– Они его выбрали! И если мы не будем воспринимать их как врагов, то как же мы должны бороться с ними?

– Не знаю. – Френсис на мгновение задумалась. – Не знаю.

– Ну вот и все.

Какое-то время они молчали.

– Только не вздумай говорить об этом с кем попало, ладно? – попросил Оуэн. – Людям это очень не нравится. Можешь оказаться в лагере как вражеский агент, если не будешь осторожной.

Френсис не стала ни возражать, ни иронизировать над этим замечанием, так как Оуэн, по-видимому, все же был прав.

– Не буду, – устало пообещала она.

И они занялись потолком. Сначала нужно было убрать поврежденные доски и штукатурку вокруг отверстия, чтобы выставить потолочные балки и прибить планки, так что вся уборка Оуэна пошла насмарку из-за новой порции обвалившейся штукатурки.

– Я об этом не подумал, – признался он, кашляя в облаке пыли и глядя вниз на груду обломков. – Пустая трата времени – зря старался.

– Да, – согласилась Френсис и коротко улыбнулась, увидев его удрученное лицо. – Потом я помогу тебе прибраться. Это не займет много времени.

– Спасибо, но это уже слишком, с тебя и так достаточно…

– Ну ладно…

Френсис не решилась признаться, что ей просто не хочется уходить и что рядом с ним ее смятение и тревожный шум мыслей в голове немного стихают.

– В последнее время ты тоже мне достаточно помогал, – неловко добавила она.