Исчезновение

Заметно убавились за август просторные летние дни, хрустальные, тихие, задумчивые, прозрачный воздух словно отодвигал горизонт, приоткрывая дали, тёмные ночи казались чуть светлее от нестерпимо ярких звёзд, алмазной аркой сверкал на ночном небе Млечный путь, ближе к горизонту опустилась Большая Медведица. Местами стали заметны пожелтевшие берёзы, на обочины дорог и тропинки слетались стайками жухлые, еще не жесткие, как фольга, листья, на деревья и травы ложилась тончайшая пряжа пауков-тенетников, под дуновением ветерка блестящие паутинки парили над головами… Дождей не было,  в лесу вокруг дачи грибы отсутствовали,  Яков Петрович с женой и полкорзинки не собрали.  Он любил эту пору начала бабьего лета, да и как можно было ее не любить.., природа рождала лирическое настроение, столь ему не свойственное.

Кира Васильевна  обожала копаться в земле (недаром преподавала биологию) , для удовольствия выращивала  на шести сотках огурцы, кабачки, помидоры, на участке полыхали  георгины, щедро расточали аромат флоксы и розы.  Красота эта  примиряла Якова Петровича с однообразным дачным существованием, контрольные звонки на работу, которые он обязан был  делать утром и  вечером, не содержали ничего нового: “вы пока не нужны…”  Куратор был в отпуске в Крыму, однажды звонил оттуда, судя по голосу, находился в прекрасном расположении духа. Месяц истекал, а кругом тишь да гладь, ни тебе пожаров, наводнений, упавших самолетов, затонувших судов, забастовок, терактов, всего того, что издавна происходит в стране почему-то в августе.

На день рождения жены в кое-то веки собралась вся семья, дети и внуки, чему Яков Петрович  в силу оторванности от близких был особенно рад. Почтил вниманием и дочкин ухажер Михаил.

Отмечали приятное событие в субботу 26 августа. Стол накрыли на  веранде, Кира Васильевна расстаралась, наготовила уйму вкусностей, Яков Петрович купил в Ново-Огаревском спецраспределителе  для охраны черную и красную икру, семгу, балык, язык, ветчину, копченых кур и все по номиналу, за смешные деньги.  Альбина не замедлила съязвить:  “Неужто все это великолепие по карточкам продают? ”  – “А ты не ешь…”, – вспылил, но вовремя осекся, увидев умоляющий взгляд жены – ну хоть сегодня не ссорьтесь…

Внуки  посидели полчаса за общим столом и начали носиться по участку, в конце концов облюбовав малинник, верховодила четырехлетняя Ниночка, бой-девка, в маму, ее слушались ровесник Андрюша и Петя, постарше на пару лет, сыновья Владика. В самом начале застолья Петр насмешил всех, вылупившись на деда, будто видел его впервые, и очень серьезно изрек: “Почему ты так похож на нашего вождя?”

Альбина в открытом сарафане, с дразнящим бюстом, форсила перед своим хирургом,  наравне пила с ним водку, исправно закусывала деликатесами и через часа полтора дошла до кондиции. Жена Владика – Света, невысокая, пухленькая армяночка с расчесанными на пробор темно-каштановыми волосами, скромница и тихоня,  с  осуждением поглядывала на золовку, а той хоть бы хны. Хирург чувствовал себя несколько стесненно  и странно поглядывал на Якова Петровича. “Наверное, думает про себя: “Ничего себе работенка у будущего тестя…”  Ну, на счет будущего мы еще посмотрим, Яков Петрович вспомнил предостережение куратора.

Михаил, чернявый невысокий, со складками и ложбинками на щеках, словно кто-то провел глубокую вспашку лица, выглядел значительно старше своих сорока или около этого лет, Яков Петрович придумал ему кличку – Жук. И что дочь нашла в нем, поди разберись в женских пристрастиях…  Говорил он немного, словно выпекал слова-блины, выливал жидкое тесто на сковороду, давал окрепнуть, переворачивал и в зарумяненном виде бросал в тарелку, речь получалась вкусной.

Яков Петрович  старался забыть все то, что репетировал у зеркала и плазменного экрана, старался говорить своим голосом, без тембра и модуляций оригинала – зачем лишний раз близких напрягать – получалось не всегда, нет-нет и проскальзывали в звучании привычные нотки, и тогда дочь  подхихикивала.

Решили устроить перерыв перед десертом с фруктами, ягодами и мороженым, расчистили стол, оставив бутылки и кое-какую закуску, Кира Васильевна  занялась внуками, игравшими на участке, Света в  гамаке что-то читала, за столом остались Яков Петрович с дочерью и сыном и хирург.   Диспута не избежать, подумал Яков Петрович, зная норов Альбины – ни за что не упустит возможность лишний раз укорить отца – кому, дескать, служишь… Предчувствие не обмануло – дочь начала в своем духе:

– Что они со страной сделали, изнасиловали по полной программе, нагло, грубо, садистски… Если воедино собрать их деяния, можно решить, что это работа вражеской резидентуры, стремящейся ликвидировать Россию, разве не так?