Исчезновение. Дочь времени. Поющие пески

– Точно. Именно это я и имел в виду. Точь-в-точь как конгрессмен, пытающийся доказать свою правоту во что бы то ни стало. А на самом деле французы в том же году, приблизительно через шесть месяцев, отправили к Ричарду послов, видимо выяснив, что слухи не соответствуют действительности. Ричард сам подписал посольству охранную грамоту. Вряд ли он поступил бы так, если французы все еще продолжали бы славить его как злодея и убийцу.

– Резонно. У вас есть даты появления слухов в Англии и во Франции?

– Конечно. Кройлендский монах описывал события в конце лета тысяча четыреста восемьдесят третьего года. Он упомянул, что распространился слух о том, будто принцев убили, но никто не знает как. Инцидент на заседании Генеральных штатов произошел в январе тысяча четыреста восемьдесят четвертого года.

– Великолепно! – воскликнул Грант.

– Почему вы хотели найти второе упоминание о виновности Ричарда?

– В качестве дополнительного доказательства. Знаете, где находится Кройленд? Близ Или. Именно в тех краях Джон Мортон, епископ Илийский, скрывался после своего побега от Бекингема.

– Мортон! Ну конечно…

– Если слухи исходили от Мортона, они должны были появиться и на континенте, когда он перебрался туда. Мортон бежал из Англии осенью тысяча четыреста восемьдесят третьего года, а слухи во Франции датированы январем тысяча четыреста восемьдесят четвертого.

– Мортон! – воскликнул Кэррэдайн, со вкусом произнося это имя. – Как только в этом деле что-нибудь нечисто, мы наталкиваемся на Мортона!

– Вы тоже это заметили?

– Он принимал участие в заговоре с целью убить Ричарда до его коронации, он стоял за восстание против Ричарда после его коронации, а его бегство на континент – чистое предательство.

– Ну, это всего лишь домыслы, никакой суд не примет их за отсутствием прямых улик. Но после того, как Мортон перебрался через Ла-Манш, его уже можно документально уличить в предательской деятельности. Он со своим приятелем, неким Кристофером Эрсвиком, работал в интересах Генриха не покладая рук, «отправляя подметные письма и тайных посланников» в Англию с целью мутить народ против Ричарда.

– Да? Я не так хорошо знаком с судопроизводством, как вы, но, по-моему, подрывная деятельность Мортона в Англии не домысел, а факт. Он не стал бы дожидаться своего прибытия во Францию, чтобы начать агитацию против Ричарда.

– Конечно нет. Для Мортона уход Ричарда со сцены был вопросом жизни или смерти. Останься Ричард – судьба Мортона была бы решена. Ему пришел бы конец. Он не только не занимал бы высокого положения в церкви, но вообще стал бы никем. Лишился бы своих многочисленных приходов и превратился в рядового священника. И кто?! Он, Джон Мортон! Мортон, которому было рукой подать до архиепископства. А если он поможет Генриху Тюдору взойти на престол, то сможет стать не только архиепископом Кентерберийским, но и кардиналом. Мортону позарез нужно было, чтобы Ричард не взошел на английский престол.

– Что ж, – произнес Брент, – для подрыва власти человек, пожалуй, и впрямь подходящий. Не думаю, чтобы его мучила совесть. Распустить какой-нибудь слушок, обвинить в детоубийстве ему ничего не стоило.

– А вдруг он заблуждался или же искренне верил в это…

Несмотря на свою неприязнь к Мортону, Грант не изменил привычке взвешивать все за и против.

– Верил в то, что принцы были умерщвлены?

– Да. Ведь слух мог распустить кто-то другой. В конце концов страна, по-видимому, была наводнена измышлениями Ланкастеров, возникшими по злобе и в целях пропаганды. И он мог просто передавать услышанное дальше.

– Гм! Я бы не оставлял мысли о том, что Мортон мостил дорогу к их будущему убийству, – язвительно заметил Брент.

– Я тоже, – рассмеялся Грант. – Что еще вы вычитали у вашего кройлендского монаха?

– Мало утешительного. После того как я отправил ту паническую телеграмму, выяснилось, что особенно доверять этому монаху нельзя. Он только записывал слухи, которые до него доходили. Например, он пишет, что Ричард вторично короновался в Йорке, а ведь это полная чепуха. Если он допускает ошибки и искажает такой общеизвестный факт, как коронация, то как летописец не заслуживает доверия. Однако он знал «Титулус региус». Он подробно записал все, связанное с ним, включая леди Элеонору.

– Занятно. Даже монах в Кройленде был наслышан, на ком, как предполагалось, Эдуард женился в первый раз.

– Да. Мор измыслил Елизавету Люси много позже.

– Не говоря об отвратительном вымысле, что Ричард ради притязаний на корону опозорил собственную мать.

– Что?

– Монах пишет, что Ричард настоял на публичной проповеди, в которой утверждалось, будто Эдуард и Джордж были сыновьями его матери от другого отца и что поэтому он, Ричард, единственный законный наследник.

– Мор мог бы выдумать и более убедительную байку, – сухо заметил молодой Кэррэдайн.

– А ведь Ричард жил в доме у матери, когда возникли эти слухи!