Исчезновение [Литрес]

…Это был обычный воскресный вечер, они все вместе пошли развлечься. Салли все время волновалась из-за Мэла, мальчика, который ей страшно нравился, ждала, что он вот-вот пригласит ее на свидание. Тамзин и Кэти просто хотели выпить. Оливия не могла восстановить в памяти, тратила ли Тамзин в тот вечер немного больше наличных, чем обычно. Они точно ушли из клуба пораньше, это она помнит, и хотя Тамзин и Кэти повздорили, на обратном пути они держались друг с другом нормально. Перед глазами стоит Тамзин, пробирающаяся к бару, где одиноко стояла Оливия, в то время как Салли целовалась взасос с Мэлом, а Кэти танцевала с незнакомыми ребятами. Оливия была в меланхолическом настроении, растягивая свой единственный бокал вина под грохот «Кемикл Бразерз»[20]. Она думала про Уэзли; ей хотелось, чтобы он был там, вместе с ней. Ее обижала враждебность Салли по отношению к нему – сейчас ей стыдно за это. А тогда она думала, как же сложатся ее отношения с Уэзли, если ее лучшая подруга его терпеть не может? Сложно было сдерживать зависть, когда она смотрела на роскошные черные блестящие волосы Салли – она закидывала их за спину, целуясь с Мэлом. Казалось, все мальчики сразу же оказываются у ее ног, а сама Оливия привлекла Уэзли только после его тщетных попыток завоевать Салли…

– Подруга, – обратилась к ней Тамзин, обнимая ее за плечи, – не разрешай мне сегодня слишком много пить. У меня намечается секс.

– Секс?

Тамзин приложила палец к губам, показав, что это секрет, но сама держалась на ногах не слишком крепко. В итоге она приземлилась на барный стул.

С кем планировала встретиться Тамзин? Оливия изо всех сил пытается вспомнить подробности. Она знала об этом раньше? Она не разрешала себе возвращаться к деталям того вечера, это было слишком болезненно, да и после многочисленных операций и больших доз морфина все как-то утратило четкость. Сейчас ей только кажется или такой разговор с Тамзин был? С памятью проблемы. Тем более все происходило так давно, двадцать лет назад… Сложно отделить настоящее от придуманного. Все эти воспоминания напоминают просмотр старого фильма на кассетном видеомагнитофоне; причем его уже посмотрели столько раз, что местами изображение совсем стерлось.

…Легкое движение напротив дома возвращает Оливию в действительность. Она пошире открывает шторы, сердце стучит быстрее. Уэзли? Нет, походка не его. Этот человек высокий и жилистый. Он перелезает через заборчик, оказывается на улице, фонарь подсвечивает его лицо. Оливия с удивлением узнает Дейла. Что он делает у Камней посреди ночи? Подсознательно она дотрагивается до ноги, где красуется синяк. Дейл ее нашел, но не он ли ее туда отнес? Вколол наркотик? Нет, чушь какая-то… Зачем ему это нужно? Хотел наказать ее за то, что рассказала Дженне про Тамзин? Оливия прогоняет эту мысль. Не может быть, Дейл никогда бы так не поступил. У него наверняка были какие-то свои причины не рассказывать Дженне про свою связь с Тамзин. Хотя… Мысли опять крутятся в голове. «Намечается секс». Так тогда сказала Тамзин. С кем она собиралась встретиться? Мог ли это быть Дейл? Он врал, что его тогда не было в Стаффербери? Кто стал бы проверять? Его же не подозревали.

Звук ключа в замке заставляет Оливию спрыгнуть с дивана. Уэзли вернулся. Он ходил встречаться с Дейлом? Лечь в постель и притвориться спящей? Нет. Она открыто с ним поговорит. Оливия стоит посередине темной комнаты. Он не замечает ее. В руках у него предмет, похожий на обувную коробку, он кладет ее на кухонный стол. Уэзли все делает очень тихо, это похоже на выступление мима.

Оливия ждет. Тем временем Уэзли аккуратно кладет на коробку ключи, снимает кроссовки и вынимает что-то из внутреннего кармана пальто. Это телефон. Все-таки их у него два… Сердце сжимается. Ей не верится, что он до сих пор ее не заметил. Уэзли открывает шкафчик над холодильником, до которого, как он знает, ей трудно дотянуться, и засовывает в него коробку и телефон. Пока он стоит к ней спиной, Оливия принимает решение. Она вернется в кровать и сделает вид, что спит. Если она сейчас пристанет к нему с расспросами, он просто соврет. Или разозлится. Или скажет, что она сумасшедшая. А так Уэзли ничего не узнает. И завтра можно будет туда заглянуть.

Оливия вертится в кровати, делая вид, будто потягивается во сне, плотно зажмурив глаза, и чувствует, что он рядом.

– Лив? – тихо говорит Уэзли, проводя рукой по ее волосам. Кровать прогибается под его весом. – Не спишь?

Она что-то ворчит, не открывая глаз. Пусть он считает, что она ничего не знает. Она поговорит с ним, когда узнает больше о его делах. Оливия чувствует, как он ложится рядом, к ней спиной; слышит, как он начинает храпеть. Она подождет утром его ухода на работу, и после этого попробует узнать, что он замышляет.

Ее мобильник ярко вспыхивает, освещая часть комнаты. Оливия волнуется, не заметил ли это Уэзли, но он даже не шевельнулся. Она берет телефон. Кто может писать в такое время?