Исчезнуть из преисподней

— Ой, деточка, не знаю, мне неинтересно, я этими Долгоруковыми не интересуюсь. — Ясно. Мог бы не говорить. С одной стороны, у таких людей весьма узкий кругозор и насладиться общением, как, к примеру, с Юлианом и ему подобными, не удастся, но с другой, такие умеют работать руками. Вот Василий бы точно не сломал картину, и она бы сейчас так и висела на стене, а не валялась на тумбе в прихожей, причем висела бы ровно… — Но если тебе интересно, — добавил он, — в листовках этих с предвыборной агитацией указано все. Род как-то связан с нашим городом.

Да ну? Учитывая, что Петербург был столицей, очень многие знатные роды связаны с ним.

Я вздохнула и, поблагодарив его за беседу, отправилась на выход. Что и говорить, на пороге столкнулась с Людмилой Григорьевной. Сегодня какой-то день столкновения в дверях! Она одарила меня сперва удивленным, а после ненавидящим взором, а своего кавалера — негодующим, требующим сиюминутных объяснений, но я не стала их ждать, пусть разбирается со своей ревнивой дамочкой сам. У меня куча дел.

Искать листовки нет никакого смысла, когда у тебя имеется интернет. Василий, как совершенно несовременный человек, даже не додумался мне посоветовать искать информацию именно там, хорошо, что я догадалась сама. Под слишком горячий и недостаточно сладкий кофе я установила, что Щербинин относился (или сам себя относил) к древнему роду графов Зубовых, что меня совершенно не удивило. Вот она — еще одна ниточка, связывающая дом с Ротондой и имение «Отрада», где мы с Алексеем нашли Светкины вещи.

Я еще раз взяла Светкины листы в руки. Где там это было… Ага, вот. Усадьба выставлена на продажу. У Светки есть фамилия прошлого владельца, некто Махмудов. Видимо, она воспользовалась сайтом Росреестра. Хотя вроде бы, не зная кадастрового номера, выяснить информацию о владельце нельзя. Возможно, она просто отправляла официальный запрос от редакции.

Я нашла телефон приемной Щербинина, но звонить в половине одиннадцатого вечера — довольно глупая затея, придется отложить на завтра. Я хотела уже выключать свет и укладываться спать, но заметила что-то в нижней стороне листа, где Светка писала о владельце усадьбы. Ее текст занимал примерно половину или даже первую треть, оставшееся пространство было пустым. Так как это последний лист в стопке, я не придавала этому значения, но сейчас читала с яркой лампой и заметила какой-то синеватый след. Возможно, от чернил. Рядом были чуть блестящие потертости, словно от ластика. Или пролила что-то? В любом случае, если тут были заметки карандашом, я их уже не восстановлю. Или нужно будет изучать при дневном свете. А сейчас, как тщательно ни всматривайся, все равно не разберешь, что тут было.

Я убрала листы, приняла душ, проверила замки на двери (я теперь всегда запиралась на щеколду, когда дома одна, даже днем) и легла спать.

Утром меня поджидал сюрприз. Спала я крепко, видимо, сказалась усталость, как эмоциональная, так и физическая, ибо день был насыщенным во всех смыслах, короче, ничего не слышала. Однако, умывшись и позавтракав, я обнаружила, что Светкин черновик пропал. Все листы разом.

— Не может быть, — бормотала я, обходя все помещения, даже санузел, и проверяя все замки. Дверь была заперта, в том числе на щеколду. Открыть снаружи нереально. Только со сверхспособностями!

Мистическая квартира продолжает удивлять, м-да… Господи, сделай так, чтобы я сама их куда-нибудь засунула! Я была уставшая, сильно хотела спать, мозг не соображал, я на автопилоте их куда-то запихнула, и все. Скоро найдутся сами. Благо что у меня отменная память. Я взяла чистый листок из органайзера, записала на нем имя владельца усадьбы, воскресшее в моем сознании, стоило мне чуть-чуть напрячься и сдавить виски, и позвонила в приемную Щербинина. Ответил мне милый девичий голос.

— Добрый день, — с уверенностью заговорила я, — я секретарь Махмудова Валентина Арсеновича. Он интересуется, вы надумали покупать усадьбу?

— Что, простите?

— Усадьбу Зубовых! — Я назвала адрес, по которому располагалась усадьба.

— Секундочку… — В ушах заиграла приятная мелодия, а в душе, напротив, завыли волки. Что я делаю? В лучшем случае это бредовая выходка, которая ничем мне не грозит. Люди посмеются и забудут. В худшем… Даже думать не хотелось. Возможно, это уже я скоро буду оставлять странные послания подругам своей собственной кровью над трубой, к которой меня прикуют наручниками. Проблема только в том, что у меня нет подруг… Да и в принципе нет людей, которым бы хотелось хоть что-то написать. — Вы еще здесь? — Голос девушки звучал испуганно. Или я снова выдумываю на ровном месте…

— Да, — уверенно произнесла я. Нужно догадку довести до логического завершения. Верна или не верна.

— Соединяю…

— Алло! — гаркнул взволнованный мужской голос. — Кто это? — Я повторила легенду с секретарем Махмудова. — Что за шутки? Мы подписали договор несколько недель назад! Кто это?