Исчезнут, как птицы

– Самое тягостное, что может быть, – это женщина, которая не понимает, что она не нужна.

Как двое влюблённых… Влюблённых во что? В слова.

С открытым сердцем, душа нараспашку, Гостев говорил и поднимался всё выше, как казалось ему, к звёздам, а там и холодно было, веяло оттуда сознанием того, что слишком высоко он полез, и если бы один, а то ведь со свидетелем, который, того гляди, и усмехнётся сейчас или потом необдуманному порыву Гостева.

Есть чего стесняться. Есть за что назвать себя неумелым, рохлей, «неудельным» – как сказала бы ему бабушка.

За «ёлку» хотя бы.

Много лишнего. Перед лицом свидетеля.

Он был для Гостева чем-то вроде случайного знакомого, с которым обязательно сходишься в какой-нибудь поездке. Говоришь с ним о чём-то. Живёшь в одном гостиничном номере. Вроде весело проводишь время. Обмениваешься адресами. Следуют обоюдные обещания созвониться, чтобы как-нибудь встретиться. Потом возвращаешься домой – и всё заканчивается. Никуда не пишешь, не звонишь…

Прошло… Как вода, затягиваемая в воронку....

«Словно с другой планеты».

Планеты. Понятия. Звёзды. А на самом-то деле ходил по краю тарелки…

Самые важные слова говорятся наедине с собой.

Он понял, что его так смутило во встрече с закавыченным «другом» на первомайской демонстрации. Просто тот, как говорится в детективных романах, слишком много о нём знал.

Глава девятая Семейный круг

Придя домой, Гостев не долго примеривался к светлому чувству свободы; оно его не оставило, оно было с ним несмотря ни на что, сейчас оно даже распирало его неясными возможностями, было их много или их совсем не было, это ему ещё предстояло выяснить, а пока что бабушка посылала его за хлебом, ведь в доме не было даже чёрствой корочки, так что возникал законный вопрос: а что же там вообще было, неужели-таки совсем ничего, пустые полки, пустой холодильник, голый стол? Да нет, в холодильнике кой-чего покамест водится, сказала бабушка, и стол не голый, скатертью застлан новой по случаю такого всемирного праздника, заявляла бабушка, прошаркав тапочками по коридору сразу до коврика перед дверью, на котором Гостев хотел было стряхнуть пыль с обуви. «Без хлеба не обойдёшься?» – строго спросил Гостев и выпрямился. – «Как же без хлеба-то? – рассудительно проговорила бабушка, сложив руки на животе. – Хлеб всему голова».