Исчезнувшая библиотека

Второй правитель Александрии после Птолемея, прозванный Филадельфом, был человеком культуры, почитателем прекрасного. Он основал библиотеку в том же городе Александра, в квартале под названием Брукион (ныне этот квартал совершенно заброшен), и доверил руководство ею некоему Деметрию Фалерскому, наказав собрать книги со всей земли. /…/ Когда работа пошла, и были уже собраны книги отовсюду, царь однажды спросил у ответственного за библиотеку, сколько книг туда поступило. Тот отвечал: «Около 54 800. Но мы слыхали, будто их великое множество у эфиопов, индийцев, персов, эламитов, вавилонян, ассирийцев, халдеев, римлян, финикийцев, сирийцев». /Тут Епифаний вставляет в слова Деметрия свое примечание, уточняя, что «в те времена римляне еще именовались латинянами». Далее следуют слова Деметрия/ «Также и в Иерусалиме, в Иудее, есть священные книги, где говорится о Боге…» («Patrología Graeca», vol. 43, столбец 250 и 252).

Дальше в рассказе Епифания Птолемей и Елеазар обмениваются письмами. Эти письма тоже изменены по сравнению с текстом Аристея: в частности, письмо царя адресовано не прямо Елеазару, а евреям вообще. Зато Ибн аль-Кифти опускает какое бы то ни было упоминание о евреях.

Заслуживают внимания два перечня народов. Епифаний смешивает земли из библейской традиции (Элам, Ассирия, Вавилон и т.д.) и земли «современные» (Рим, Эфиопия, Индия). Арабский хронист включает в перечень страны, связанные с миром, покоренным арабами или вступившим с ними в контакт (Грузия, Армения). Таким образом, начальный перечень приводится в соответствие с современным автору положением дел.

Ибн аль-Кифти использовал труд Епифания, заимствовав оттуда число — в обширной традиции, восходящей к Аристею, такое не повторяется больше нигде — 54 000 свитков, находившихся в Александрийской библиотеке во времена Филадельфа. Иногда он изменяет свой образец, иногда толкует его. Так, к примеру, поступает он с упоминанием о «римлянах». Для Епифания эти римляне должны по идее быть обитателями Лация или Италии, поэтому он уточняет, что в свое время они назывались «латиняне». Такое уточнение мало что значило для Ибн аль-Кифти, который понял Ρωμαῖοι в смысле, обиходном для его времени, то есть как «ромеи», византийцы (а именно, греки). Почти парадоксально, что в конце столь длительного процесса переработок, в этой последней реинкарнации письма Аристея под пером средневекового арабского хрониста получается, что в Александрии не хватало именно греческих книг.

Труд Епифания лишь частично сохранился на греческом; весь текст имеется в сирийском переводе (Altaner, Stuiber, p. 316). Этот труд очень ценился и получил распространение в арабской культуре. В частности, оттуда много почерпнул автор предисловия к арабской версии Пятикнижия (этот текст в латинском переводе можно найти в томе, изданном в Оксфорде в 1692 г.: «Aristeae Historia LXX interpretum», p. 131).

4 Геллий

Относительно сведений об уничтожении Александрийской библиотеки Гиббон, как и многие ученые после него, опирался на свидетельства Аммиана Марцеллина (XXII, 16,13), антиохийского историка, который восхищался Юлианом Отступником. Тем не менее Аммиан, даже если оставить в стороне путаницу — о ней мы уже говорили — между царской библиотекой и библиотекой Серапиона (историк обходит этот вопрос, говоря о нескольких «бесценных библиотеках», находящихся в храме Сераписа: «bybliothecae inaestimabiles»), не может считаться независимым источником. Он воспроизводит сведения, содержащиеся в «Аттических ночах» Авла Геллия (VII, 17). Вот что рассказывает Геллий: