Исчезнувшая сестра [litres]

– А потом я отвезу тебя в Суржин. Ты еще успеешь на вечерний поезд.

Инесса стала писать заявление, а дядя Митя ушел в служебную часть. Вслед за ним туда пошел и Арджуна. Я ожидала услышать их голоса за закрытой дверью, но там оставалось тихо.

* * *

Арджуна вернулся в приемную, когда Инесса уже ушла за вещами и я была там одна. Он вопросительно посмотрел на меня.

– Инесса попросила меня ее подождать, – объяснила я.

– Ну так жди ее за дверью.

Я вышла из «сторожки» и осталась стоять у входа в ожидании Инессы. Что же получается? Сегодня дежурит этот козел, но дядя Митя вмешивается в его конфликт с Инессой, а тот хоть бы что. Выходит, главный в «сторожке» – дядя Митя? Впрочем, все это было теперь не важно. Важно было лишь то, что дядя Митя может сам принимать решения, и завтра, когда домой поеду я, в домике охранников будет он. Завтра-то он наверняка будет дежурить.

* * *

Получив свои вещи, Инесса сказала мне, что у нее ко мне просьба. Она достала из сумки кошелек, вынула оттуда несколько сотенных банкнот и протянула мне.

– Передай, пожалуйста, эти деньги Агате.

– Что ей сказать?

– Ничего. Только передай. Она все знает.

Мы простились, и я пошла в свою комнату. Нюта, как я и ожидала, уже спала. Я взяла блокнот и стала думать о своем «последнем слове».

21

Агату я нашла на ужине. Она ела, сосредоточенно глядя в тарелку, как это полагалось во время ретрита. На сдаче использованной посуды я шепнула ей, что буду ждать ее рядом с кантиной.

Агата подошла ко мне с неестественной улыбкой. Ее взгляд был блуждающим.

– С тобой все хорошо? – спросила я ее.

– Со мной все замечательно! – воскликнула она, не приглушив голоса. Я приложила палец к губам. Она в ответ сдавленно хихикнула и внезапно помрачнела. «Неужели?» – подумала я.

Мне пришлось писать статью о московских хиппи, и я с ними общалась. Накурившись, они смотрели и хихикали так же, как Агата. Но где на территории «Трансформатора» можно было незаметно курить «травку» с ее фимиамом?

Я передала Агате деньги от Инессы. Она их пересчитала и посмотрела на меня удивленно.

– И это все?

– Конечно, все.

– А где сама Инесса?

– Она уехала.

– Ну правильно, нажралась моей халвы нашармачка и смылась. Халявщица пафосная…

Я сразу поняла, о какой халве идет речь. И у московских хиппи были популярны сладости с продуктами конопли и других галлюциногенов. Ждать эффекта от них приходилось дольше, но поймать на их употреблении было практически невозможно – они коноплей не пахли.

– Я думала, с такой халвой здесь строго.

– Ты и правда девочка?

Агата громко рассмеялась, забыв о «режиме безмолвия». Я ей напомнила об этом, и она перешла на шепот.

– С мини-трансами здесь еще тот мутяк. В верхнем лагере – свобода экспериментов, а здесь, внизу, муштра! Свобода должна быть везде, правильно я говорю?

– Мини-транс в каком смысле?

– В смысле мини-трансформатор. Ты где находишься? В «Трансформаторе». Усекла фишку?

И, взмахнув руками, как крыльями, Агата пошла от меня прочь.

«Может, эти “эксперименты” и объясняют скорость Элиной “трансформации”, – подумала я и тут же себя осадила. – Эли больше нет. С экспериментами или без них Эля превратилась в Малгеру. Теперь есть Малгеру, а Эля пропала бесследно и навсегда». И я направилась в свою комнату дописывать новое письмо новой Элеоноре.

* * *

Последнее время Нюта мало бывала в нашей с ней комнате, и я надеялась, что и в этот раз буду там одна. Но, открыв дверь, я встретилась взглядом со своей соседкой. В моем облике ее что-то насторожило.

– Все в порядке? – спросила она.

Я должна была сообщить ей о своем отъезде, но это был неподходящий момент для разговора о завершении моего ретрита. Я ответила, что все хорошо, и перевела разговор на Малгеру.

– Я видела ее сегодня. Она мне не понравилась.

Недоумение, сначала появившееся на лице Нюты, перешло в возмущение.

– Как ты странно выражаешься. Что значит «не понравилась»?! Она здесь не для того, чтобы нравиться.

– А для чего она здесь?

Нюта вперила в меня взор.

– Кстати, мне сказали, что резиденты верхнего лагеря употребляют наркотики.

В глазах Нюты мелькнул ужас.

– Кто сказал?

– Неважно. Это правда?

– Конечно нет! – с негодованием воскликнула Нюта.

Я не придавала значения ее реакции, но ее негодование было мне приятно. И в самом деле, мало ли что трезвонят девицы, перебравшие «микротрансов».

– Расскажи, что тебе известно о Малгеру. А потом о ней расскажу тебе я, – сказала я Нюте.

Это предложение ее испугало.

– Нет-нет, мне этого не надо.

С того момента она перестала обращать на меня внимание. А когда пошла на видеодаршан Мокшафа, не позвала меня, как обычно, с собой.

22

На следующий день после завтрака я отправилась в секретариат, чтобы сообщить о своем отъезде и получить выписку для получения вещей из камеры хранения. Письмо Элеоноре, которое я дописала вчера вечером, уже лежало в самодельном конверте, который я собиралась передать дяде Мите.

На подходе к зданию с колоннами и растяжкой с вопросом Шанкары я увидела Парджаму, которая оттуда выходила. Заметив меня, она задержалась, а когда я к ней подошла, спросила, как дела.