Исчезнувшие народы мира

Примечательно, что вину за начало восстания Тацит возлагает на жадных и порочных римских чиновников, проводивших набор в армию. Они забирали в армию стариков и инвалидов, а затем отпускали их за выкуп. Негодование вызывало и развращение мальчиков, которые отличались красотой и высоким ростом. Цивилис собрал знатных людей в священной роще, где призвал всех к борьбе против могущественного союзника. «С нами обращаются как с рабами, – говорил Цивилис. – Теперь обрушили на нас набор: подобно смерти похищает он сына у родителей и брата у брата. Поднимите же головы, перестаньте дрожать перед громкими названиями римских легионов». Этот призыв нашел поддержку у его соплеменников.

Восставшие напали на римский флот, стоявший на Рейне. Матросы батавского происхождения перешли на их сторону, а римляне были перебиты. Вскоре к ним примкнули соседние германские племена, и римляне стали терпеть поражение как на воде, так и на суше. Восстание разрасталось, так как Цивилис объявил, что его цель – освобождение германцев от римского владычества. Известие об этом вызвало переполох в столице империи, и римляне двинули большие силы на Рейн. Цивилис упорно сопротивлялся, но был несколько раз разбит. Исход этого противостояния очевиден, несмотря на то, что «История» Тацита обрывается на описании переговоров с римским полководцем Цериалисом: «Мост через реку Набалию разрушили посредине, оба полководца с двух сторон подошли к провалу. Цивилис начал свою речь…» О чем они договорились, история умалчивает. Судя по всему, батавы добились почетного мира, вновь признав себя римскими подданными. Взамен им была дарована свобода от податей. Дальнейшая судьба Цивилиса не известна.

«Батавское ухо» голландцев

После заката Римской империи батавы, казалось бы, навсегда исчезли из исторических хроник. Однако о них «вспомнили» в XIV–XV веках, когда европейские ученые обратились к древним римским текстам. При этом наибольший интерес батавы вызвали не в Германии, а в Нидерландах. Начиная с 1500 года рассказы об этом гордом и свободолюбивом народе заняли одно из центральных мест при описании бурной истории страны плотин и тюльпанов. Голландские политики, писатели, историки и искусствоведы, наряду с франками, стали преподносить батавов как своих доблестных предков.

Даже их недостатки стали трактоваться как безусловные достоинства. Так, мнение Тацита, что бесстрашные батавы обладали простыми и грубыми нравами, не очень печалило потомков. Образ людей грубых, недалеких и невежественных, но сильных духом и телом, укрепился так прочно, что стал вызывать гордость. Римский поэт Марциал в одной из эпиграмм высокомерно хвалился, что его шутки знает всякий, у кого нет «батавского уха». Спустя века на защиту «уха» встал выдающийся гуманист Эразм Роттердамский, который именовал себя то голландцем, то батавом, то германцем. Он попытался реабилитировать батавов, так как в смелых обитателях острова, омываемого Рейном, голландцы видели себя. Эразм воспел простоту, прямоту и честность батавов и первым представил изъян грубости как достоинство простоты. Да, среди них не так много ученых, но что делать, если ученость ценится меньше, чем нравственность, утверждал Эразм.

Его поддержал Аурелий – автор книги «Хроники Голландии, Зеландии и Фрисландии». Он изобразил страну батавов как прекрасную Аркадию, где в гармонии живут бесстрашные и добродетельные люди. Подобного мнения придерживался и Адриан Юний – поэт, историограф и личный врач Вильгельма Оранского. Он писал, что батавы были слишком доверчивы и их обманывал каждый, но торговые поездки быстро повысили их культурный уровень и превратили в космополитов. Такого же мнения придерживалась и вся просвещенная элита страны. Этот народ стал настолько популярен, что его имя – Батавия – какое-то время носила Голландия. Так же назывался и главный город голландской колонии на Яве в Индонезии.

В итоге произошла поразительная вещь: Тацит написал о малоизвестном воинственном племени всего несколько строчек, которых стало достаточно, для того чтобы через тысячу с лишним лет маленький и не понятно откуда пришедший народ превратился в легенду и стал основой нации.

Строители земляных пирамид