Исчезнувший

– Должно быть, натянул что-то вроде перчаток, – заметил Купер.

На экране возникли результаты анализа ГХ/СМ.

– Прекрасно, что тут у нас? Чистый латекс… А это что такое? – Купер задумался. – Компьютер дает определение – альгинат.

– По зубной части. Порошок, его мешают с водой, чтобы делать слепки. Дантисты пользуются им при протезировании.

Купер продолжал изучать экран.

– Имеем также ничтожные следы касторового масла, пропиленгликоля, слюды, окиси железа, двуокиси титана, каменноугольной смолы и нейтральных пигментов.

– Кое-что из перечисленного входит в состав косметики, – сказал Райм.

– Ее? – спросил Купер Закс.

– Нет, – ответила та, – я сняла у нее соскобы. На ней не было никакого макияжа.

– Хорошо, отправляем на доску. Потом разберемся.

Перейдя к орудию убийства, веревке, Мэл Купер сказал:

– Белая веревка с сердцевиной из черного шнура. И то и другое – крученый шелк, особенно легкий и тонкий, поэтому-то веревка не толще обычной, хотя на самом деле это две веревки в одной.

– Все чуднее и чуднее, – заметила Закс.

– Угу, – согласился Райм, пребывавший в расстройстве, – но идем дальше. Мне нужно что-нибудь знакомое, из чего можно извлечь толк.

Позвонил Тоуб Геллер из отдела по борьбе с компьютерными преступлениями:

– Это цифровой магнитофон. Твой преступник что-то записал, сохранил запись на жестком диске и запрограммировал на воспроизведение через какое-то время. Что он там записал, неизвестно – он встроил стирающую программу, она уничтожила запись.

– Его крик про заложницу был всего лишь магнитофонной записью, – проворчал Райм. – Чтобы подумали, будто он все еще в зале.

– Здравая мысль. Устройство неплохо изображает человеческий голос.

– На диске ничего не сохранилось?

– Ничегошеньки. Все стерто вчистую.

Затем перешли к разбитым часам, но ничего не узнали, кроме точного времени, когда их разбили.

Том записывал их соображения на белой доске. Райм бросил взгляд на пакет с регистрационной книгой.

– Девять человек расписались, а фамилий всего восемь, – задумчиво протянул он. – Думаю, нам не обойтись без специалиста. – Он произнес в микрофон: – Команда телефону. Соединить с Кинкейдом Паркером.

Через пару секунд раздался голос одного из самых выдающихся специалистов страны по анализу документов:

– Привет, Линкольн. Что-то вы давно не звонили – месяц или два?

– Занят был, – ответил Райм в оправдание.

– Что там у вас?

– Расследуем одно дело, и мне нужна помощь. Произошло следующее: мы видели, как преступник расписался в регистрационной книге на посту охраны.

– Требуется проанализировать почерк?

– В том-то и дело, что образчик почерка не сохранился.

– Исчез?

– Ага.

– Вы уверены, что тот действительно расписался?

– Безусловно. Охранник видел запись.

Кинкейд мрачно усмехнулся:

– Гениально. Значит, кто-то потом расписался в той же графе на пустом месте и напрочь забил отпечаток его подписи, если такой сохранился.

– Верно. Как ему это удалось?

– Он снял написанное, – предположил Кинкейд. – Воспользовался симпатическими чернилами.

– Такие чернила продаются в каком-нибудь определенном месте?

– Хм-м. – Кинкейд задумался. – Скорее всего, в магазинах игрушек или “Волшебных лавках”.

– Что ж, Паркер, спасибо за помощь.

Райм отключился, и в эту минуту доставили посылку от судебного патологоанатома. В посылке был полиэтиленовый пакет с наручниками, снятыми с убитой. Они были из грубо выкованного железа.

– В жизни не видел ничего похожего, – заметил Купер, беря их в руки. Он почистил кисточкой защелки, но не обнаружил ничего интересного. Правда, то, что наручники такие старинные, сужало круг мест, где их можно было приобрести. Райм попросил Купера сфотографировать их, а снимки показать антикварам – вдруг кто-нибудь опознает.

Селлитто позвонили по мобильному. Он послушал и произнес с ошарашенным видом:

– Не может быть… Вы уверены?… Да, понял. Спасибо.

Отключившись, детектив посмотрел на Райма:

– Звонил администратор училища. По субботам в здании не убирают. Из тамошних уборщиков никто не похож на старика, которого видели свидетели.

– Вот черт! – прервал его Райм. – Это был он! Уборщик совсем не походил на убийцу, так?

Селлитто заглянул в записную книжку:

– За шестьдесят, безбородый, лысый, в сером рабочем комбинезоне.

– В сером! – воскликнул Райм. – Вот откуда шелковая нить.

– Ты о чем? – спросил Купер.

– Неизвестный убивает студентку. Патрульные застают его на месте преступления, он их ослепляет, бежит в зал, устраивает фокус с фитилями и цифровым магнитофоном, чтобы те решили, будто он внутри, переодевается в уборщика и выбегает через вторую дверь.

– Как, черт возьми, он ухитрился это успеть? – спросил Селлитто. – Ведь прошло не больше минуты. Он никак не мог уложиться.

– Никак? – ехидно бросил Райм, подъехав к доске, на которой Том закрепил сделанные Закс оцифрованные снимки следов. – Может, полюбуемся на улики? – Он сравнил снимки следов убийцы с теми, что Закс сняла в коридоре, где обнаружила уборщика, и заявил: – Ботинки.

– Те же самые? – догадался Селлитто.

– Те же, – сказала Закс, подойдя к доске. – “Экко”, десятый размер.