Исчезнувший аптекарь

Я бросил в него оставшееся стекло. Осколок отскочил от синего фартука. Цепочка алых капель из моего разрезанного пальца тянулась за ним, и кровь пятнала доски пола.

У меня кружилась голова. Чтобы приподняться, пришлось опереться о лежавший рядом стул. Всё ещё пребывая в полуобморочном состоянии, я споткнулся, больно ударившись коленом о дубовые перекладины спинки. Ухватившись за край стола Освина, я встал на ноги. Спину свело судорогой, и я едва не рухнул снова.

Мартин лежал на полу, смаргивая слёзы. Глаза у него покраснели, щёки были покрыты тёмным порошком. Рана на лице сильно кровоточила, алые капли скатывались по челюсти и падали на воротник. Он тоже начал подниматься. Его рука нащупывала нож за поясом.

Я схватил со стола фонарь Освина, теперь лежавший на боку, и взмахнул им. Мартин пригнулся. Фонарь просвистел у него над головой, не причинив вреда, но на миг Мартин потерял равновесие. Он пошатнулся и упал в угол.

Я кинулся бежать.

Я намеревался вернуться тем же путём, каким пришёл, но пришлось остановиться. Слон, стоявший в тридцати футах дальше по коридору, тоже замер. Мы смотрели друг на друга, казалось, вечность. Я сжимал в пальцах фонарь Освина. С его руки свисала верёвка с узелками.

Повернувшись, я побежал в другую сторону.

Глава 25

Я промчался мимо кабинета как раз в тот момент, когда оттуда выскочил Мартин – с дикими глазами и окровавленным лицом. Я добежал до конца коридора: как раз возле кабинета Освина был ещё один выход. Я понятия не имел, куда он ведёт, но, в сущности, любое «куда», означавшее «в другое место», было лучше, чем «здесь».

За арочным проёмом находилась узкая винтовая лестница. Я бежал со всех ног, хотя каждый шаг отдавался болью в ушибленной спине. Мартин нёсся за мной; я слышал стук его каблуков о камни ступенек. Следом топал Слон, лишь чуть отставая от своего приятеля.

Я уже понимал, что фонарю не суждено стать оружием. Но я мог использовать его иначе. На полпути вниз я кинул его себе за спину. Стекло разбилось, и масло разбрызгалось по лестнице янтарными каплями.

Это сработало даже лучше, чем я надеялся. Мартин прыгнул через несколько ступеней, пытаясь сократить расстояние между нами. Он поскользнулся на масле и, потеряв равновесие, врезался лбом в чугунные перила. Раздался звук, подобный звону гонга – или церковного колокола. Мартин упал.

Я не стал останавливаться и оглядываться. Мартин на время вышел из игры, но Слон никуда не делся. Внизу лестницы был узкий проход; он соединялся с коридором второго этажа, ведущим на север. Я побежал по нему, дергая каждую дверь. Все они были заперты.

За спиной слышались голоса. Мартин ругался. Слон что-то кричал в ответ. Я повернул направо – в очередной коридор, потом налево – в следующий. Здесь обнаружилась ещё одна лестница, и я спустился по ней.

Первый этаж. Эту часть я узнал. Здесь находились кабинеты клерков, в том числе и тот, где Освин велел мне ждать. Я пробежал мимо них во внутренний двор, выскочил на улицу – и остановился.

У входа в гильдию ждал Уот.

Я застыл на месте. Уот напружинился, точно собираясь кинуться на меня, но не сделал этого, а посмотрел на пустые окна и крикнул:

– Он здесь! Здесь! Во дворе!

Я тут же понял, почему он не погнался за мной. Уот и не собирался этого делать – ведь он перегораживал единственный выход. Ему оставалось только дождаться Мартина и Слона. И долго ждать не придётся – я уже слышал их шаги на ступеньках.

Больше деваться было некуда. Я повернулся и вбежал в лабораторию.

Прежде я заходил сюда один раз – после экзамена, когда мастера показывали нам гильдию. Лаборатория состояла из трёх помещений. Центральный зал предназначался для подготовительных работ. Тут стояло множество столов, а на них – бесконечное количество ларей, бочонков, котлов и чанов. Дверь справа вела в комнату с перегонным кубом, откуда тянуло запахами дрожжей и солода. В комнате слева стояли печи. Я вспомнил, что к каждому из помещений пристроена небольшая кладовка, где хранились ингредиенты.

К несчастью, я не вспомнил другой факт: ни в одной комнате не было окон. И, значит, отсюда не сбежать.

Лаборатория освещалась свечами, укреплёнными в подставках на стенах; бо́льшая их часть уже сгорела почти до основания. Вдобавок свет лился из дверного проёма, ведущего к печам. Я ринулся туда, надеясь, что в комнате кто-то работает.

Увы, мне не везло. Единственным признаком жизни был огонь, пылающий в дюжине печей. Мастера оставили на них котлы, где готовились лекарства, требующие долгого варения. А сами отправились отдыхать. Я был один.

И я снова оказался в ловушке.

– Он там! – крикнул Уот со двора. – Пошёл в лабораторию!

Вот и всё. Они загнали меня в угол. И я вдруг осознал, что тайна склепа до сих пор лежит в моём кармане.

Ключ у Исаака.

Я выхватил из-за пояса листок с расшифровкой и кинул его в ближайшую печь. Бумага мгновенно скукожилась и превратилась в пепел. Я чуть не выбросил туда же страницу из счётной книги, но в последний момент остановился. На листе был почерк моего учителя, и я… я просто не смог.