Исчезнувший мир

И тогда я увидела ее – она пересекала реку. Дубль Шэннон Мосс вылез на берег из воды. Она переплыла реку, как когда-то дубль Мариан. У нее были длинные волосы, гораздо длиннее, чем когда-либо у меня, она задержалась на берегу, чтобы их выжать. Беги! Мне хотелось сказать ей это, но я не могла произнести ни звука, голос пропал, челюсть дрожала. Мосс была в темных камуфляжных штанах и майке на бретельках. Вода не повредила ее механизированный протез, сделанный по передовым технологиям. Я гадала, кто она. Это была Шэннон Мосс, это была я, но лишь мой дубль, дубль дубля. Она искала в лесу Хильдекрюгера и, видимо, заблудилась. Она наверняка узнала сосны, поляну и реку. И она увидит меня здесь, у кромки леса. Если она посмотрит в эту сторону, то увидит меня, а она обязательно вспомнит про женщину в оранжевом скафандре. Женщина в оранжевом скафандре лежала в точности там, где я сейчас.

– Беги! – наконец завопила я. – Он идет!

Она повернулась на голос и увидела меня. Наши взгляды встретились.

– Беги, – сказала я, но было уже слишком поздно.

На мосту появился Кобб. Он стряхнул с плеч шубу и заметил Мосс на поляне. У нее не было пистолета, только черные ножны на бедре над протезом. Она вытащила нож, длинный охотничий нож, и приготовилась к драке. Кобб прицелился в нее из винтовки.

– Да брось, – сказала она. – Слабó меня одолеть?

Кобб отшвырнул винтовку и поднял кулаки, его лицо перекосила ухмылка. Мосс действовала молниеносно. Она бросилась на него по-кошачьи, протез имитировал естественные движения. Когда Мосс прыгнула и полоснула ножом, Кобб отпрянул, она промахнулась. Она врезала ему левой по подбородку и добавила локтем. Потом попыталась достать ножом его глаза, но Кобб оттолкнул ее как пушинку.

Он вел себя осторожно из-за ножа, но все же накинулся на нее и ударил в висок, оглушив. Потом Кобб ударил во второй раз, послав в нокаут. Мосс обмякла и рухнула ничком. Меня затошнило от этого зрелища. Кобб опустился над ней, прижав коленями ее плечи, и осыпал градом ударов. Они были всего в нескольких футах от меня. Я видела, как глубоко погружается в ее тело каждый удар, слышала, как кулаки перемалывают кости. Шэннон стонала и всхлипывала. Хрустели кости, а кулаки Кобба покрылись кровью, и наконец он встал и плюнул в нее.

– Сука! – заорал он. – Пошла в жопу! Ты сдохла! Сдохла наконец!

Я видела ее, видела ее изуродованное лицо, один глаз вылез и свисал сбоку. Я слышала ее дыхание и кошмарные влажные стоны. Боже мой, она была еще жива, но я сидела в укрытии и смотрела, как Кобб подобрал винтовку, прицелился и выстрелил. Брызнул розовый туман.

Из моих глаз хлынули слезы. Меня трясло. Я увидела собственную смерть, но взмолилась: «Не смотри в эту сторону, не смотри». Кобб обогнул труп, но потом отошел подальше и сел на берегу.

Пора.

Он смотрел на реку, переводя дыхание. Его плечи ходили ходуном. Появятся ли остальные? И сколько их еще?

А теперь – беги.

Я перекатилась из-за дерева и тихо поползла, как можно бесшумней, пробираясь по ковру иголок и дрожа, как когда ползла вдоль деревьев Вардогер, но теперь лес вокруг изменился. Я нашла ложе сухого ручья и двинулась по нему к поляне, где Нестор убил Вивиан. Сейчас поляна была пуста.

Я выползла с нее вниз, к дороге, и рухнула на обочине. Только на следующее утро рядом остановился джип егеря. Водитель помог мне забраться на заднее сиденье и вызвал по рации подмогу. Я помню «Скорую», помню, как меня доставили к воротам аэродрома в Ошене. Флотский хирург вправил мой нос, как сумел, но когда Кобб избил меня у дерева Вардогер, то раздробил кости и повредил хрящ. Без пластической хирургии мой нос будет похож на бесформенный кусок оконной замазки. Стоматолог извлек осколки сломанных зубов, опасаясь инфекции, и оставил с левой стороны огромный провал. Я посмотрела на себя в зеркало, но не узнала эту женщину.

Часть пятая 1997

Но где же прошлогодний снег?

Франсуа Вийон, «Баллада о дамах былых времен»

Глава 1

Дубль, иллюзия.

Женщина в оранжевом, женщина из реки, женщина на кресте. Техники КК ВМФ вытащили Мосс из рубки, когда она приземлилась на аэродроме Аполло-Сусек – она всего лишь сон, ворвавшийся в реальность. Внутривенные вливания и лекарства.

Мне не дают умереть.

Вошедший в палату О'Коннор вздрогнул, увидев искалеченную Мосс.

– Мне сказали, что твои травмы похожи на результат автомобильной аварии, – сказал он, осматривая ее бесформенный нос, беззубую челюсть и опущенное веко – возможно, все это никогда не удастся вернуть в прежний вид. О'Коннор прикоснулся к ее лицу, как отец к израненной дочери. – Шэннон, мне так жаль. Мне жаль, что так случилось.

– Все как раньше, – сказала Мосс, вспоминая, как О'Коннор вот так же стоял у ее постели, извиняясь за почерневшие пальцы ног и зловонную гангрену на лодыжке.