Читаем Исэ моногатари полностью

Исэ моногатари

Как вдруг родитель эту женщину изгнал из дома. Кавалер кровавые лил слезы, но помешать не мог.

Увели ее, и дама тем, кто шел назад[45] —

«Если он спросит:доколевы проводили меня,—до „реки“ неустанных в разлуке„слез“ — вы ответьте ему!»

А кавалер — в слезах весь — так сложил:

«Если отвращенье,—кому же будет труднорасстаться с кем-нибудь?Для меня же пущепечаль теперь, чем раньше…»

Так сложил он и впал в беспамятство, — родитель же не знал, что делать. Решал он, полагая, что дело здесь в простом; он думал, что таким оно быть не могло, но так как тот на самом деле чувств лишился, в смятении, стал давать различные обеты.

Сегодня в сумерки лишился чувств тот, и на другой лишь только день, в час пса, наконец, в себя пришел.

В старину вот как любили молодые люди, а нынешние старцы — как раз так, что ль, поступают?

40

В давние времена жили две дамы — родные сестры. Одна имела мужа из звания низкого, и бедного, другая — благородного, и с состоянием. Вот та, что имела мужа незнатного, в последних числах декабря,[46] одежды вымыв верхние, сама сушить их на шесте развешивала. Желание большое было у ней, но непривычна к столь низкому труду она была и, платье надевая на шест сушить, в плечах его порвала. Не зная, что делать, только плакала и плакала она.[47]

И вот тот благородный кавалер, услышав это и сочувствием сильным к ней проникшись, послал ей то, что бросилось в глаза в миг тот первым — прекрасную одежду особ шестого ранга[48] и при этом —

«Когда фиалокцвет густой темнеет,на поле всем вдали,растений разных глазу —не отличить!»[49]

Смысл здесь, по-видимому, тот же, что и в стихотворении: «На равнине Мусаси».[50]

VIII41

В давние времена кавалер, зная и зная, что дама та играет в любовь, все ж сблизился с нею. И, несмотря ни на что, приятной ему была она. Часто ходил к ней он, и все же беспокоился сильно; однако перестать ходить не в силах был; и так однажды дня два иль три — помехи были — к ней не пошел он; и тут ей так он:

«Даже след мой,след от моих посещений,—все тот же, что был…А чьей уж тропоюстал он теперь?»

Так сложил он из подозрений к ней.

42

В давние времена жил принц, принц Кая по имени. Принц этот, пристрастный к дамам, к ним относился у себя при дворе с благосклонностью особой.

Была одна средь них очень красива, и не давала прохода ей молодежь. «У ней — лишь я один!» — так думал один из них; другой же, узнав об этом, письмо ей посылая, модель кукушки изготовил и…

«Селений, в которыхпоешь ты, кукушка,так много!Сторонюсь от тебя я,хоть и люблю…»

Так сказал он. Дама ж эта, ему желая угодить:

«Кукушка та, лишь о которойсложилось имя так,сегодня утром плачет…Ведь в стольких хижинах от нейтак сторонятся люди!»

Время было — месяц май. И кавалер в ответ:

«Во многих хижинах… и все же —кукушке этой верю!Вот если б только голосне смолк ее в селеньи,где я живу…»43

В давние времена жил кавалер. В провинцию назначенному другу проводы желая устроить, он позвал его к себе. Близким человеком был тот, и кавалер жену свою заставил чарки подносить, а в подарок одежду женскую решил отдать.

И вот кавалер-хозяин, стихи сложив, жене дал прикрепить к одежде той у места поясницы:[51]

«Для тебя, о, уходящийдруг, с себя я снялаодежду — скорбь!И без них я дажетеперь останусь».[52]44

В давние времена жил кавалер. Нежно любимая дочь одного человека — как бы перемолвиться хоть словом с этим кавалером — все помышляла. Высказать все это трудно было, верно, ей, и заболела она. Уж при смерти сказала: «Вот, как я думала» — и, услыхав отец про это, весь в слезах кавалеру все передал, и тот в смятении прибежал, но девушка уж умерла. В тоске, унынии захирел он.

Время было — конец июня, были дни жары ужасной. Вечером играла музыка,[53] а ночью слегка повеял прохладный ветерок. Светлячки высоко взлетали вверх. И кавалер тот лежал, на них смотря:

«Светляк летающий!Ты доберешьсядо неба самого, — скажиты гусям диким там, что здесьосенний ветер веет».«Сумерками днялетнего, которыйне хочет так темнеть,с тоскою гляжу я, и невольногрустно мне…»45

Перейти на страницу: