Исетская Академия. Дневники мертвеца (СИ)

— Поэтому я и решил открыть особое отделение для девушек при Неплюевском училище, даже дом для этого купил. В следующем году, даст Бог, девушки будут получать образование. А нескольких казахов я и вовсе в Казань отправлю, пусть обучаются. Надо насаждать образование, пока губерния не превратилась в край преступников и дураков! И связи стоит наладить с другими губерниями, чтобы наша Россия была едина во всех планах. После положительного опыта с местной ярмаркой я испрошу дозволение устроить их по всей губернии, и мы пригласим к нам губернаторов из Твери, Калуги, Казани!

Гастон всем сердцем желал ему удачи, видя перед собой великолепно образованного, преданного своему делу человека широких взглядов. Его намерения были полны светлой надежды и веры в отечество, но фамильяр много столетий являлся представителям рода Ганьон из забытья, видел много и достойных, и подлых людей, и знал, что вторые всегда побеждают, а первые — долго не живут.

Глава сорок восьмая, рассказывающая о посиделках в сомнительной компании

1 февраля 1831 года по Арагонскому календарю

Вечером первого февраля двое мужчин в казахских костюмах подошли к затерянному в лесу кабачку, контингент которого мог похвастаться чем угодно, кроме законопослушности и добропорядочной жизни. Иван Бунин отошел к амбару, и спрятался в тени, а его друг Жусип вошел в таверну. Там он заулыбался во весь рот, заказал выпивку, посидел с мужиками самого сомнительного вида, и спустя час направился к выходу, подышать свежим воздухом, как вдруг приметил человека в дальнем углу, и заспешил к нему.

— Пантелей, ты ли это? — воскликнул он заплетающимся голосом, плюхаясь на стул рядом с мрачного вида субъектом.

Тот осмотрел его хмурым взглядом, и попросил весельчака убраться.

— Ну ты что, Пантелей, забыл меня?

— Исчезни, полудурок.

— Разве так можно со старыми друзьями?

— В последний раз говорю…

— Да это я, Казбек, мы еще пять лет назад вместе по губернии кочевали. Ты прибился к нам, чтобы одному не пробираться в родные края. Я вот тебя хорошо помню! Давай угощу! Все за мой счет!

Преступник, который вовсе не был Пантелеем, подумал, что глупый казах с лишними монетами в кармане перепутал его с каким-то старым знакомцем, и согласился сыграть роль Пантелея, чтобы и поужинать, и обобрать дурачка, когда они покинут таверну.

— А, точно-точно, помню тебя. Уж прости, не признал сразу.

— Бывает, я вот недавно просыпаюсь с незнакомой страшной бабой, скатываюсь с постели, спрашиваю, кто такая, а она глаза подкатывает, и говорит, за десять лет брака одно и то же по утрам после попойки!

Мужчина, ставший временно Пантелеем, захохотал, и с куда большим интересом отнесся к своему временному другу. Слуга только и успевал подносить им жбаны с выпивкой, так усиленно налегли они на пойло, причем хитрец Пантелей не замечал, что казах больше создает видимость, чем пьет на самом деле. Зато он травил много шуток, уверив знакомца в своей глупости и безобидности, отчего в итоге у самого Пантелея развязался язык.

— Я вот, думаешь, всегда был таким? — вопил он, кося глазами во все стороны. — Я ж таким невинным, таким честным малым был, а потом батька помер, мамка вышла за соседа, а меня из дома погнала, якобы толку от меня не было в работе, только лишний рот на прокорм. Вот и пошел я кривой дорожкой, и куда она меня завела!

Жусип, назвавшийся Казбеком для маскировки, жалостливо крякнул, заказывая новую порцию выпивки.

— А я ведь завязать решил! — вдруг вменяемо произнес Пантелей. — Хотел было податься на юг, где тепло, где можно вести хозяйство, думал, женушку заведу. И даже работенку напоследок нашел, чтобы рублев на будущее подзаработать. А оно вон как вышло.

Казах удивился, как легко оказалось разговорить собеседника, но не стал напирать, а мягко заметил:

— По лицу вижу, что все пошло наперекосяк. Но не расстраивайся, все еще наладится. Может, стоит снова взяться за дело, и довести работу до конца?

Преступник сокрушенно покачал головой.

— Поздно, жирдяй укатил в свою Францию, а блохастая тварь исчезла.

Казах удивленно округлил глаза.

— Что-то ты уже путаешь, дружище. Какая еще Франция, она же отделена от нас океаном.

Жусип специально сказал глупость, чтобы собеседник не выдержал, и разболтал лишнее, и уловка сработала.

— Рожа ты кочевая! — смеялся Пантелей. — Франция на нашем континенте находится. Надо же было такое ляпнуть!

— Будто ты лучше меня знаешь!

— Знаю! — воинственно отозвался Пантелей. — Вот к нам из Франции сам епископ приезжал, важная птица, а губернатор его выгнал, представляешь!

— Да ты что!

— Точно тебе говорю. И этот французишка нам задание дал: одного пса вывезти из губернии, заплатил так щедро, что мы поначалу поверить в свою удачу боялись.

Казах снова подозрительно хмыкнул.

— Ну да, сдался залетному французу местный пес.

— Так пес тот был не простым. Я, правда, мало что понял, но мой друг сказал, что он на самом деле фамильяр, и очень понадобился епископу.

— А почему дело сорвалось?