Ищущий убежища

Итак, мой кинжал не совсем подходит к ножнам, — вспыхнул Болдуин. — Ну и что тут такого? У моего старого ножа сломался клинок, и я купил новый кинжал у человека, вернувшегося с Востока.

Джон был готов к такому объяснению.

— Правда? Тогда давайте посмотрим чуть внимательнее.

Он вновь извлек кинжал и указал пальцем на надорванный край ножен у самой кромки лезвия кинжала. На самом лезвии, в двух дюймах от рукоятки, металл был выщерблен — по всей вероятности, от удара обо что-то твердое. На кромке образовался заусенец, и когда Джон несколько раз вложил кинжал в ножны, стало очевидным, откуда появилось повреждение на коже.

— А теперь покажите мне ваши ножны, сэр, — требовательным тоном приказал он Болдуину.

Под сверлящими его взглядами троих мужчин сквайр помедлил, однако ему не оставалось ничего другого, как подчиниться. Он неохотно сдвинул пустые ножны по ремню вперед. Джон опустил кинжал в его ножны и снова достал его, показывая, что недавно образовавшееся повреждение на коже в точности совпадало с надрезом на ножнах, снятых с покойника, и причиной возникновения этого повреждения был заусенец на клинке кинжала.

— Что вы на это скажете? — произнес он с пугающей мягкостью в голосе.

Гервез де Бонвилль, не выдержав, попытался вступиться за своего сквайра:

— Нет, это полнейшая чушь! У каждого мужчины в Англии есть кинжал. Тысячи кинжалов привезены с востока теми, кто возвращается из Крестовых походов… и немало из них повреждены. Из случайного совпадения вы делаете ложные выводы.

Не обращая внимания на его вмешательство, Джон не сводил пристального взгляда с Болдуина.

— Я задал вопрос, но не услышал на него ответа.

Жесткие черные глаза на упрямом лице пронзили коронера.

— Как говорит мой хозяин, это просто смешно. Этот кинжал у меня, наверное, уже года два.

Он положил оружие на ладонь и опустил голову, словно рассматривая его впервые. Джон был непоколебим:

— Сомневаюсь, что у вас найдется свидетель, готовый подтвердить ваши показания. — Его голос повысился в обвинительном крещендо. — Я утверждаю, что это оружие принадлежало убитому сквайру Хьюберта — Эльфгару.

К этому времени несколько человек уже остановились на почтительном расстоянии, разглядывая прибывших и пытаясь понять, что происходит.

Болдуин, лицо которого над иссиня-черной бородой постепенно покрывалось красными пятнами, закричал в ответ:

— А я говорю, что этот нож мой! Как он мог принадлежать убитому? Говорю вам, я никогда не слышал об Эльфгаре из Тотнеса!

Последовала мертвая тишина. Затем Джон нарушил ее, и его Сдержанный голос показался еще более зловещим после только что звучавшего крика.

— Тотнес? Кто-то говорило Тотнесе?

Болдуин стоял, понурив голову, глядя то на одного, то на другого офицера, словно затравленный бык между двумя псами.

Гервез открыл было рот, чтобы сказать что-то, но прежде, чем он успел произнести хоть слово в защиту черноволосого сквайра, тот, зарычав по-звериному, толкнул коронера в грудь.

Не ожидавший такого поворота дел, Джон отступил на шаг, и Болдуин бросился бежать к стойлу. За ним метнулся в погоню Гвин, и не успел беглец сделать и пяти шагов, как корнуоллец, вспрыгнув ему на спину, свалил негодяя на землю. Гервез, словно заколдованный, стоял, не шевелясь, но успевший опомниться Джон уже спешил на помощь Гвину, борющемуся с беглецом.

В тот самый момент, когда коронер приблизился к борющимся на земле переплетенным телам, Гвин, взревев, схватился за плечо, между его пальцами заструилась кровь.

— Этот гаденыш меня ранил! — закричал он и тут же пригнул голову; то самое лезвие, которое они тщательно изучали несколько минут назад, просвистело над его ухом.

Но недаром двое эксетерцев десяток лет сражались плечом к плечу. Ноги Гвина, переплетенные с ногами беглеца, были скованы, однако он знал, что для него главное — увернуться от ножа, не сомневаясь, что его хозяин не замедлит прийти на выручку. Так и случилось. На ходу достав меч из ножен, Джон с силой опустил его плашмя на черные кудри размахивающего кинжалом негодяя. Болдуин был без головного убора, и хотя меч не был серьезным тяжелым боевым оружием, тридцати дюймов стали хватило, чтобы его оглушить.

Выбравшись из-под обмякшего тела, Гвин отряхнул грязь с одежды.

— Сильно он тебя ранил? — спросил Джон.

Помощник коронера заглянул в дыру на рукаве шерстяного жилета, затем сунул туда палец и посмотрел на кровь.

Ничего страшного, так, царапина. Я сам виноват. Не ожидал, что он на меня ножом замахнется, паршивец. — Он замахнулся ногой на распростертое на земле тело сквайра, который, впрочем, застонал и начал подавать признаки жизни.

Свяжи его. Мы захватим его с собой в Эксетер.

Пока Гвин обматывал запястья стонущего Болдуина, воспользовавшись для этой цели перевязью убитого крестоносца, коронер вернулся к новоиспеченному лорду Питер-Тейви, который с бледным, как снег, лицом, так и не сдвинулся с места, словно парализованный неожиданным поворотом событий.

— Я полагаю, ваш сквайр является убийцей и вашего брата, и его сквайра, Эльфгара, — а если он и не убивал их собственноручно, то наверняка при этом присутствовал.