Искалеченные

Но я ничего не предъявляла ему. Пока я сводила концы с концами, он оплачивал все наши расходы. Чтобы получить повышение, я усердно трудилась: печатала статьи одну за другой, занималась правками и редакцией, и закрывала глаза на то, как Этан все чаще задерживался на работе.

Наконец я получила долгожданное повышение. Мне выделили отдельную колонку в журнале. Я была счастлива и хотела отметить повышение. Но в тот день меня тошнило, и я открыла календарь, увидев, что у меня было несколько недель задержки.

– Мэл, пожалуйста, прикрой меня, – я с ужасом посмотрела на подругу. – Мне срочно нужно в аптеку…

Две полоски на обычном, цифра "четыре" на электронном тесте. После работы я возвращалась домой, напевая рождественские песни под нос. До Рождества оставалось два дня, и я спрятала тест с двумя полосками в праздничную коробку. Я представляла какую угодно реакцию Этана, но только не ту, что произошла с ним на самом деле:

– Линдси, о каком ребенке может идти речь? – он осуждающе на меня посмотрел. – Мы снимаем студию. Сейчас нам не хватает средств, чтобы обеспечить детям достойное будущее. Кто рожает детей в двадцать лет?

– Я получила повышение и могу отложить приличную сумму, пока буду ждать малыша, – растерянно пробормотала я, но в ответ Этан ухмыльнулся.

– Этого недостаточно. И без обид, но я сутками пропадаю на работе. Ты уверена, что отец я?

Я лишилась дара речи и с трудом набрала номер мамы, живущей в другом штате. Но она ответила примерно в том же духе, что и Этан, добавив свои аргументы.

– Ты же знаешь, как я прожила, родив тебя в двадцать, – сказала она, и передо мной тут же возник ее уставший образ из детства. – Твой отец исчез из нашей жизни спустя три года. После этого я спала по четыре часа в день, пропадая на нескольких работах. Ты хочешь себе такую же судьбу?

Если бы нам давали возможность поменять что-то в жизни, я бы без сомнений послала к черту всех, кто отговаривал меня рожать. Но можно до бесконечности обвинять других в то время, как самое главное решение я приняла сама.

Я избавилась от ребенка. От своего ребенка!

И после этого мои сны превратились в кошмары. А днем я не могла спокойно смотреть на проходящих мимо мамаш с колясками. Как назло, они появлялись передо мной на каждом шагу. Я впадала в истерику во время рекламы с детскими смесями или подгузниками, где с экрана улыбался пухлощекий малыш.

Я возненавидела саму себя. А когда ушел Этан возненавидела и его. А позже я возненавидела весь мир. Для меня он перевернулся.